Роберт Парснип, довольно симпатичный юноша, явно плененный чарами Элеоноры Бакстер, зажег газ. В запыленных шарах светильников заплясали голубоватые языки пламени, бросая скудный свет на зловещие восковые фигуры. В их неподвижности было что-то от спокойствия пауков, подстерегающих добычу. Они, казалось, ждали, когда пришелец отвернется, чтобы протянуть к нему руки.
Музей мадам Топин слишком хорошо известен, описывать его нет нужды. Должен сознаться, что «История одного преступления» произвела на меня тягостное впечатление. Фигуры в париках с короткими шпагами восемнадцатого столетия были совсем как живые. Если бы я действительно грешил пристрастием к азартным играм, в котором обвинил меня Холмс, это зрелище вполне могло бы потревожить мою совесть.
Впечатление усилилось, когда мы, пригнувшись, пробрались под железную загородку и подошли к двум игрокам.
— Нелли, не смей трогать карты! — прикрикнул м-р Бекстер. В своих владениях он был гораздо более резок и вспыльчив. — Взгляните-ка туда, сэр! — обратился он ко мне. — В руках старика — одна, две… девять карт. А молодой джентльмен держит шестнадцать.
— Прислушайтесь! — шепнула девушка. — Кажется, наверху кто-то ходит?
— Да брось ты, Нелли, это Боб Парснип. Больше некому.
— Как вы и говорили, карты лежат в беспорядке на столе, — заметил я. — Но не все. Часть колоды — та, что перед вашим «молодым джентльменом», — вообще не тронута. Около его локтя лежит двенадцать карт.
— Около старого злодея девятнадцать. Чудная игра, сэр!
Я согласился с ним. Испытывая непонятное омерзение от прикосновения к восковым пальцам, я взял карты, вложил их в конверты, потом собрал карты со стола, пометил конверты и, не мешкая, двинулся к выходу из зловещего подвала. Несмотря на испуганные протесты сторожа, я отправил его вместе с внучкой домой на случайно подвернувшемся кэбе, кучер которого только что подвез какого-то безнадежно пьяного пассажира.
Я с облегчением вернулся в уютную теплоту гостиной моего друга и с огорчением увидел, что Холмс встал с кушетки. Он стоял у письменного стола, опираясь на костыль, и внимательно изучал раскрытый атлас.
— Ну, хватит, Уотсон! — прервал он мои протесты. — Вы принесли конверты? Хорошо. Дайте их мне. Благодарю вас. В руке старшего из игроков, который сидит, повернувшись спиной, было девять карт. Так?
— Холмс, это поразительно! Откуда вы это узнали?
— Логика, мой дорогой. Теперь давайте взглянем на них.
— Погодите минутку, — сказал я твердо. — Вы уже говорили мне про костыль, но где вы раздобыли его так быстро? К тому же костыль какой-то необычный. Он, наверное, сделай из какого-то легкого металла…