– Эй, старик, тебе нельзя сюда! – окликнул стражник деда. Потом, вспомнив престарелого отца, вздохнул и высунулся снова. – Но, если подождешь у ворот, я вынесу тебе мясной похлебки и соломенный тюфяк.
Седобородый старик сильно закашлялся, похоже простыл в такой холод.
Часовой пошел к лестнице, но тут ему под ноги брякнулся небольшой мешочек. Заинтересовавшись, стражник открыл его, и ему на ладонь выкатилось несколько золотых монет. Снизу же донесся протестующий скрежет сминаемого железа, и опускная решетка вылетела, словно испуганная птица, из ворот. В это же мгновение в голову стражника взбрела удачная мысль о смене работы, а заодно и карьеры.
Центральный двор замка встретил Тар-Миона хлопающими ставнями казармы и катящейся через всю площадь бочкой. Стража встретила бы без страха орды захватчиков из плоти, но противоборство магии не входило в их обязанности по условиям контракта.
Тревога и сомнение царили в душе чародея, но он старался идти уверенно и прямо. Лишь напускная самоуверенность и блеф помогут выиграть схватку. Врываться в обиталище чужого мага, где он сильнее всего и годами укреплял позиции, стягивая в один послушный узел магическую энергию со всей округи, было верхом безрассудства. Так мог поступить лишь не особо одаренный интеллектом и неопытный маг. Волшебники штурмовали укрепления других чародеев, имея не только четыре туза в рукаве, но и крапленую колоду, зеркальце и быстрых лошадей наготове. На это Тар-Мион и рассчитывал. Пусть недруг считает его слишком опасным противником: заставь врага поверить в твои неодолимые силы – и битва выиграна наполовину.
Со ступеней донжона ему навстречу сошла графиня Аорист.
– А я все гадала, когда за пешками последует фигура покрупнее, – ядовито улыбнулась колдунья чародею.
– А я считал себя, по крайней мере, игроком, – криво усмехнулся маг.
– Со стороны вы кажетесь лишь опутанной нитями марионеткой, – ехидно парировала графиня.
– В любом случае, мы находимся на разных полях сражений. Отдайте мне неразумных людишек, что проникли в ваши владения, и мы обойдемся без напрасных потерь времени и сил.
– Тогда проси и умоляй, если не хочешь развеяться пылью по ветру, – рассмеялась колдунья.
Тар-Мион закрыл глаза. Нужная картина возникла не на сетчатке глаза – она соткалась прямо в мозгу, где способный видеть мог различить поля эфира.
Внутреннему зрению предстало сияющее облако. Местами сверкающий туман эфира образовывал яркие скопления – в местах источников, – а вблизи мага целые потоки энергии текли к вершине главного здания. Вся округа питала колодцы силы графини, а чародей был словно путник в пустыне с единственным бурдюком воды.