Тар-Мион поднял посох, и с чистого неба во двор замка низринулось копье молнии.
Много лет назад только что поступившие студенты Семибашенной Академии расселись по древним скамейкам амфитеатра. У кафедры внизу стоял маленький старичок в мантии, постоянно улыбающийся всей вселенной. Несмотря на преклонные годы, профессор передвигался по аудитории вприпрыжку.
– Итак, господа студенты, ответьте мне на такой вопрос. Почему, читая непонятные каракули и рисуя забавные картинки, мы получаем огненные шары и защитные сферы?
– Потому что верим в них, – раздалось с последнего ряда.
– Почти что так, – рассмеялся профессор. – На самом деле, никто этого не знает. Маги всего мира уподобляются крестьянину, который зажигает костер в надежде согреть похлебку. Знает ли он, какие алхимические реакции протекают в спичке или почему пламя греет котел? Нет, и это ему знать не нужно. Так и волшебники используют свое воображение, чтобы с помощью спички эфира поджечь костер действительности. Мы нажимаем на некоем черном ящике кнопки заклинаний и видим, что возникает на выходе из коробки. Мы понимаем лишь то, во что способен поверить наш разум. Подставляем в бесконечное уравнение новые переменные и изменяем старые, но никогда не видим всего уравнения целиком.
– А что будет, если кто-то найдет способ увидеть все?
– О, тогда он станет БОГОМ.
Сидевший на скамейке Тар-Мион усердно записывал.
Искры бессильно рассыпались по колдунье, чародей же порывом ветра отвел в сторону острейшие ледяные иглы, вонзившиеся на глубину ладони в каменные плиты вокруг. Одновременно Тар-Мион чуть расшатал скрепы заклятия, направленного на него ведьмой, которое должно было остановить его сердце, и энергия эфира безвредно рассеялась в пространстве.
«Надо заставить ее поверить в мою силу, принудить бежать в главное здание, или скоро я умру от истощения. С обратившихся в зыбучий песок плит просто сойдем, кислотные брызги чуть отклоним в сторону. А вот заклятия, заставляющие левую руку дернуться к горлу, придется топорно отражать», – голову старика пронзила боль, а ноги начали дрожать.
Древний посох исходил искрами и дымом, принимая часть отдачи, но древко уже трескалось под ударами магического урагана. На теле чародея один за другим вспыхивали и распадались защитные амулеты и талисманы, вбирая в себя смертоносные заклятия.
Атака шла и на разум. Чужие шепотки и образы, начиная с подсказок «отбросить посох и молить о пощаде, пока еще не поздно» и заканчивая советами броситься в безрассудную атаку голыми руками, ведь «именно этого она не ждет». Пока что Тар-Мион умело им сопротивлялся, загоняя непрошеные мысли в дальние уголки сознания.