Всему выучиться нельзя. Тяжело учится нужному и полезному, организм, словно сопротивляется и неохотно запускает в себя полезную информацию. А как же! Ему надо потесниться и добавить надежного места, потому, как это нужное и пригодится.
А вот, когда обучают недозволенному и запретному то все это он, словно бы, схватывает на лету, и тут же стремительно запоминает. А мы, потом, только удивляемся, как это в нас одновременно такое уживается?
Вот и я только удивлялась, как я так быстро от нее всему обучалась? Одному, возвышенному и чистому — в университете и тут же, другому, от нее — запретному и волнующему!
Одно возвышает, направляет к светлому, чистому, другое, опускает и топит в страстях и низменных желаниях. Перед одним преклоняешься, а перед другим, не можешь устоять и срываешься! И тогда уже катишься, летишь стремительно, сломя голову, вопреки разуму и всему охраняющему тебя, твое тело и душу оберегающему от разрушения и растления…
Про таких, как я, говорят, что в них бес вселился! Бес! Вот и взбесилась я! Да еще, как?
От всего что произошло, от предательства матери, Мишки, я с этим бесом спуталась, наперекор всему и вся. Лишь бы не слышать их оправдания, лишь бы не видеть и не осознавать, и не стремиться понять, почему это так произошло?
Потому и потянулась к Ваське, чтобы отвлечься и забыться. А в ней бес! И этот бес, он в меня лез, лез! С каждым ее поцелуем, объятьем и все глубже и дальше, все во мне переворачивая и на изнанку выворачивая.
Все, что до этого знала, на чем была воспитана, то оказывалось не нужным, а вот того, о чем только в греховных мыслях, то вдруг оживало и вылезало в ее действиях…
Но сначала все это на меня, на мою больную голову, словно обрушилось! Итак, у меня забот хватало, так как я тогда с матерью теряла всякий контакт, да и с Мишкой тоже, даже за одной партой больше с ним не сидела. Один только раз с ним переговорила. Спросила его, зачем он у нее брал деньги? А он ответил и я, не знала, в чем его упрекнуть. Оказывается, она ему давала себя и как та Кончита.… Та, за деньги и кто даст больше, а она? А она, чтобы он с ней больше! Вот и вся разница!
Но самое интересное, что на все мои возмущения и протесты не последовало никакого изменения. Он так и продолжал, то с ней, то с Кончитой, а она, так и давала ему деньги, полагая, что так, его около себя удержит. Эх, знала бы она на кого он деньги ее тратил? Так и хотелось вмешаться, сказать, но я решила больше не вмешиваться, быть выше этого и вместо того, сама, как покатилась.…Как говорится, связался черт с младенцем! Связался, да не просто так, а на целые годы. Сколько, так продолжалось: год, два, три?