Едва зашла в квартиру, как зазвонил фоник. Ильяс. Я не хотела отвечать, боясь разреветься. Но он звонил и звонил, и объяснятся ведь всё равно придётся, поэтому я собралась с силами и ответила в режиме «без видео».
- Эля, что это значит? - ворвался в тишину квартиры его хриплый голос. - Переговоры по поставкам затянулись до ночи, я весь вымотался, летел домой, как счастливый идиот! А ты играешь в какие-то игры?
- Я всё написала в записке, - теряя уверенность, ответила я.
- Тогда объясни мне, я не понял записку! - повышая голос, потребовал Ильяс.
- Я не буду объяснять! - нашла оптимальный вариант ответа, чтобы не расплакаться и успеть закончить разговор, - и вообще, я хочу спать! Очень устала, а завтра на работу. Прощай, Ильяс!
Выключила фоник и наконец-то смогла дать волю слезам.
Утром с трудом добралась до работы. Сан Саныч даже кофе не дал попить — вызвал к себе в кабинет.
- Коромыслова, на тебя опять жалоба от маена Шереметьева! - возмутился он.
Мою сонливость как рукой сняло.
- В смысле? Он же одобрил проект! - ответила я.
- Видимо, вчера передумал. Прислал отказ от предыдущих идей. Требует, чтобы ты более внимательно отнеслась к вопросу и качественнее отрабатывала повышенную оплату договора! Короче, тебе ещё раз придётся съездить в командировку на Актинию для усвоения материала! - резюмировал главный ру.
- Что?! - завопила я.
- Таковы требования заказчика! - развёл руками Сан Саныч, а потом устало добавил, - вы что, поссорились, Эля?
Не ответив, я в бешенстве выскочила из кабинета и набрала номер Ильяса на фонике.
- Что всё это значит? - заорала я, совсем не контролируя эмоции. - Мы работали над утверждённым проектом, а теперь всё зря?!
- Доброе утро, гаятэ Коромыслова! По поводу вашего вопроса я всё написал в письме вашему руководству, - спокойно ответил маен Шереметьев, спокойно глядя на меня.
- Тогда объясни мне, я не понимаю! - уже тише спросила я, испытывая смутное чувство «дежа вю».
- Я ничего объяснять не буду! - отрезал заказчик. - У меня и так много дел... И пока, Эля, ты не выйдешь за меня замуж, я ни один проект не одобрю!
Я растерянно смотрела на Ильяса, не веря свои ушам. Что он только что сказал?! На глаза полезли непрошеные слёзы и я шмыгнула носом.
- Эля, солнышко! - сразу сменил тон маен Шереметьев, - я ведь люблю тебя! Пойми! Не могу я тебя отпустить!
Я закрыла лицо руками, отложив фоник, и зарыдала навзрыд. Коллеги вместе с главным ру столпились около моего рабочего стола. Марьяна догадалась принести воды. Когда истерика прошла, я посмотрела на коллег взглядом «у вас разве нет работы?» Даже Сан Саныч сразу ретировался в свой «аквариум». И тут я увидела, что Ильяс не прервал связь, а просто молча смотрит на меня. Я схватила фоник и выбежала в коридор.