– Вы же знаете, что при желании я могу стряхнуть вас, как мух.
– О да, мистер Фирс. Мы же там были. Если бы не это, мы бы держали вас чисто символически.
– И надеялись, что я на виду у камер положу одного из вас?
– Мы надеялись, что все мужчины и женщины смогут жить, не прибегая к силе.
– Но вы не прочь оказаться жертвой, если сможете воспользоваться этим для того, чтобы дискредитировать или уничтожить врага.
– А вы нам враг, мистер Фирс?
– Надеюсь, нет, – сказал Ахиллес. – Но ваша богиня хочет, чтобы я им был.
– О, мистер Фирс, она не богиня!
И они засмеялись, словно сама эта мысль была абсурдной.
Уходя, Ахиллес уже размышлял о следующем своем шаге. Вирломи собирается обратить против него репутацию его отца, и он не верил, что она станет держать это в секрете, ведь Вирломи права, и любая связь между ним и Ахиллесом Великим очернит его безвозвратно.
«Если моего отца все считают худшим человеком в истории, тогда я обязан найти кого-то похуже, с кем связать ее».
Что же до голословных заявлений по поводу суррогатной беременности матери – Рэндалл не позволит, чтобы ложь Вирломи вбила клин между ним и его мамой. Даже простой вопрос об этом разобьет ей сердце. «Нет, Вирломи, я не позволю тебе превратить меня в оружие, которое ранит мою мать!»
Кому: AWiggin%[email protected]
От: hgraff%[email protected]
Тема: Добро пожаловать в человеческую вселенную
Первым делом, конечно, выражаю соболезнования в связи со смертью твоих родителей. Но я узнал от них, что ты с ними переписывался, к огромному взаимному удовольствию. Кончина твоего брата, должно быть, оказалась более внезапной. Он был сравнительно молод, но его сердце не выдержало. Не обращай внимания на дурацкие слухи, которые всегда сопутствуют смерти великих. Я видел отчет патологоанатома: у Питера было слабое сердце, несмотря на здоровый образ жизни. Он умер быстро – тромб оборвал его жизнь во сне. Он умер на пике своей власти и возможностей. Не самый скверный способ окончить свои дни. Надеюсь, ты прочтешь отличное эссе о его жизни, написанное предположительно автором «Королевы улья». Эссе называется «Гегемон», и я прилагаю его к этому письму.
Пока ты находился в стазисе на пути от Шекспира к Гангу, случилось кое-что интересное. Меня уволили.
Признаю, это было нечто такое, что я не предвидел (хотя в моей долгой жизни я мало что предвидел: я выживал и кое-чего достигал лишь потому, что быстро реагировал). Но это я должен был предвидеть. Когда проводишь в стазисе десять месяцев в году, возникает побочный эффект – подчиненные и начальники начинают воспринимать твои пробуждения как нежелательное вмешательство. Те, кто был к тебе предельно лоялен, – они уходят в отставку, делают карьеру в других местах, или же их вынуждают уйти. Вскоре тебя начинают окружать только те, кто лоялен к самим себе, к своей карьере или к тем, кто хочет заполучить твое место.