– «Сказки дядюшки Римуса» читали в Боевой школе на сон грядущий?
– Раньше, до того, как я туда попал. Твоя мама тоже тебе их читала?
Ахиллес понял, что его уводят в сторону, и решительно вернулся к теме.
– Я сказал, что не боюсь возвращаться на Землю. И я не думаю, что ты вступился за меня перед Вирломи.
– Верь, чему хочешь верить, – сказал Эндер. – Тебя всю жизнь окружала сплошная ложь – разве можно ожидать, что ты распознаешь правду, когда она тебе встретится?
Вот оно – пошли насмешки, которые заставят Ахиллеса действовать. Но Эндер не понимает, что Ахиллес пришел сюда именно затем, чтобы его можно было вынудить к действию, чтобы затем Эндер мог убить его из «самозащиты».
– Ты назвал мою мать лгуньей?
– Ты не задавался вопросом, почему ты такой высокий? Твоя мать невысокая. Ахиллес Фландре тоже гигантом не был.
– Нам никогда не узнать, каким высоким он мог стать, – заметил Ахиллес.
– А я знаю, почему ты такой большой, – сказал Эндер. – Это генетическое заболевание. Ты всю жизнь растешь с одной и той же стабильной скоростью. Поначалу совсем крохотный, затем нормальных размеров. Когда у обычных детей замедляется, с началом полового созревания, а затем и вовсе останавливается рост, ты еще немного отстаешь от них. Но они перестают расти, а ты нет. Ты становишься все больше и больше. В конце концов ты от этого умрешь. Сейчас тебе шестнадцать, по всем прикидкам, примерно в двадцать один – двадцать два года твое сердце не сможет качать кровь по телу, которое станет слишком большим, и откажет.
Ахиллес не знал, как это воспринимать. О чем он говорит? Что он умрет в двадцать с чем-то лет? Это что, какое-то программирование, чтобы вывести оппонента из себя?
Но Эндер не закончил:
– У некоторых из твоих братьев и сестер было это же заболевание; у других обошлось. Мы не знали о тебе, не знали точно. Только увидев тебя, я понял, что ты становишься гигантом, как твой отец.
– Не говори мне о моем отце, – сказал Ахиллес.
А сам подумал: «Почему мне страшно слышать то, что он говорит? Почему я так зол?»
– Но я все равно был рад тебя увидеть. Пусть твоя жизнь будет трагически коротка, когда я смотрел на тебя… ты еще повернулся вот так, насмехаясь надо мной… и видел твоего отца, видел в тебе твою мать.
– Мою мать? Я вообще не похож на свою мать.
– Я не имею в виду суррогатную мать, которая тебя вырастила.
– Значит, ты пытаешься спровоцировать меня, точь-в-точь как это сделала Вирломи, – сказал Ахиллес. – Что же, это не сработает.
И все же, даже произнося эти слова, он чувствовал, что это работает; и он желал взрастить в себе гнев. Потому что должен заставить всех поверить, что Эндер вынудил его напасть, и, когда Эндер его убьет, каждый увидит: это никакая не самозащита. И все поймут, что это никогда не было самозащитой.