Точно так же, как наставники манипулировали детьми, которые вели за них войну.
Ахиллес понял это, потому что всегда это знал. Эндер Виггин победил в войне, не зная, что он ее ведет; он уничтожил жукеров, которых считал просто компьютерной симуляцией. «Точно так же я верил в то, что Ахиллес Фландре мой отец, что я ношу его имя и у меня есть долг перед ним – исполнить его предназначение или отомстить за его смерть».
Окружи ребенка ложью, и он прильнет к ней, как к плюшевому мишке, как к щеке матери. И чем темнее, чем хуже ложь, тем глубже нужно засовывать ее в себя, чтобы суметь вынести.
Эндер сказал: он скорее умрет, чем поднимет руку на сына своих друзей. А он не псих, вроде матери Ахиллеса.
Ахиллес. Он не Ахиллес. Это тоже фантазия его матери. Все это – выдумки матери. Он знал, что она безумна, и все равно продолжал жить в ее кошмаре и лепить свою жизнь, чтобы кошмар стал реальностью.
– Как меня зовут? – прошептал он.
На земле у его ног Эндер прошептал в ответ:
– Не знаю. Дельфики. Арканян. Их лица. В тебе.
Теперь Валентина оказалась рядом.
– Пожалуйста! – взмолилась она. – Может, хватит уже?
– Я знал, – прошептал Эндер. – Сын Боба. Петры. Никогда не смог бы.
– Никогда не смог бы – что? Он сломал тебе нос, ребра. Он мог тебя убить!
– Я собирался, – сообщил Ахиллес. А затем вдруг осознал истинный масштаб своих намерений. – Я собирался убить его ударом в голову.
– И этот придурок позволил бы тебе это, – сказала Валентина.
– Один шанс, – сказал Эндер. – Из пяти. Убить меня. Вероятность велика.
– Пожалуйста, – попросила Валентина. – Я не смогу его нести. Отнеси его к доктору, прошу. Ты сильный.
И только когда он наклонился к Эндеру, чтобы его поднять, он понял, какие раны ему нанес своими руками, как страшно его избил.
«Что, если он умрет? Если все равно умрет, даже если сейчас, после всего, я этого больше не хочу?»
Он торопливо нес Эндера от контейнерной площадки, и Валентине приходилось бежать, чтобы за ним поспеть. Они оказались у дома доктора задолго до начала работы клиники. Врач бросил взгляд на Эндера и позволил занести его внутрь для срочного осмотра.
– Проигравшего вижу, – объявил врач. – Но кто победил?
– Никто, – сказал Ахиллес.
– На тебе никаких следов, – заметил врач.
Тот вытянул руки с разбитыми костяшками.
– Вот следы, – сказал он. – Это сделал я.
– И он ни разу тебя не ударил.
– Даже не пытался.
– И ты продолжал его избивать? Вот так? Да что ты за…
Доктор отвернулся и принялся срезать с Эндера одежду, негромко чертыхаясь при виде жутких кровоподтеков, пальцами ощупывая переломы.