Петра встала.
– С чего ты взял, что я хочу детей? – спросила она.
– Я тебя знаю, – ответил Эндер.
– Ты думаешь, что знаешь меня.
– Так же как ты думаешь, что знаешь меня?
– Я не такая девчонка, которая томится от любви, – сказала Петра, – а если б и была такой, то не стала бы томиться по тебе.
– Ага, значит, тебя раздражает, когда кто-то осмеливается нащупать твои сокровенные побудительные мотивы.
– Меня раздражает, что ты стал объектом моего навязчивого внимания.
– Ну, вы серьезно меня подбодрили, мисс Арканян. Мы, объекты навязчивого внимания, испытываем только благодарность, когда милые люди из большого дома осчастливливают нас визитом.
– Ну а если серьезно, я люблю тебя и беспокоюсь о тебе, Эндер Виггин!
Голос Петры, когда она произнесла эти прощальные слова, прозвучал сердито и вызывающе. А потом она повернулась и пошла прочь.
– А я люблю тебя и беспокоюсь о тебе, только ты не поверишь этому!
В дверях она повернулась, чтобы посмотреть ему в лицо.
– Эндер Виггин, я сказала это без сарказма и снисхождения!
– И я тоже!
Но она уже захлопнула дверь.
– Может, я не тех инопланетян пытаюсь изучить? – задумчиво произнес он вслух.
Он посмотрел на голографический дисплей над столом. Звук был приглушен, но там по-прежнему что-то происходило: прокручивались отрывки из показаний Мэйзера. Старик выглядел холодным и отчужденным, всем своим видом выражая презрение к судилищу. Когда ему задали вопрос о жестокости Эндера и о том, повлекло ли это трудности в его дальнейшей подготовке, Мэйзер повернулся к судьям и спросил: «Прошу прощения, я правильно понимаю: это ведь военный трибунал? Неужели не все здесь солдаты, которых готовили для совершения жестоких поступков?»
Судья стукнул молотком, заставив Мэйзера замолчать, и сделал ему выговор – но мысль была высказана. Жестокость – вот то, ради чего существуют вооруженные силы. Контролируемая жестокость в отношении выбранных целей. Не сказав в действительности ни слова об Эндере, Мэйзер четко дал понять, что жестокость не недостаток, а средство.
Эндер испытал облегчение. Теперь можно было отключить дисплей и вернуться к делу.
Он привстал, чтобы дотянуться до фотографий на противоположном конце стола, которые он показывал Петре. Со снимка на него уставилась морда мертвого жукера-фермера с одной из дальних планет: туловище вскрыто, органы аккуратно разложены рядом с телом.
«Поверить не могу, что вы сдались, – мысленно обратился Эндер к существу. – Не могу поверить, что целый вид утратил волю к жизни. Почему вы позволили мне вас убить?»
– Не успокоюсь, пока вас не узнаю, – прошептал он.