– Посмотри, – сказала Афрайма.
Сэл послушно оторвался от своего микроскопа и заглянул в ее:
– Угу. Это что?
– А что ты видишь? – спросила она.
– Давай не будем играть в угадайку.
– Я прошу независимого подтверждения и поэтому ничего не могу тебе сказать.
Значит, это нечто важное. Он присмотрелся внимательнее:
– Это часть листа кукурузы. Он взят из стерильной секции, потому что на нем ни следа плесени.
– Он не из стерильной секции, – возразила она. – Из секции Дэ-четыре.
Сэл испытал такое облегчение, что был готов заплакать; и в то же время он разозлился. Через мгновение злость победила.
– Ты ошибаешься, – резко сказал он. – Ты перепутала образцы.
– Я тоже так подумала, – ответила Афрайма. – Поэтому вернулась в секцию Дэ-четыре и взяла там новый образец. И еще раз. Сейчас перед тобой результат третьей проверки.
– Вариант Дэ-четыре легко подготовить из местных материалов… Афрайма, мы это сделали!
– Я пока даже не проверила, работает ли это с амарантом.
– Это было бы слишком большой удачей.
– Или благословением. Ты когда-нибудь думал, что Бог может желать нам успеха на этой планете?
– Он мог бы уничтожить эту плесень до того, как мы здесь очутились, – заметил Сэл.
– Нет, все верно: прояви недовольство Его подарком, и Бог рассердится.
Она над ним подшучивала, но в ее словах была своя правда. Афрайма была верующей еврейкой: при голосовании о семейных парах она взяла себе новое имя, на иврите означающее «фертильная», – надеялась, что это каким-то образом сподвигнет Бога обеспечить ей мужа-еврея. Вместо того губернатор просто назначил ее помощником единственного еврея-ортодокса среди колонистов. Губернатор Колмогоров уважал религию. Так же как и Сэл.
Он просто не был уверен, что Бог знает это место. А что, если Библия совершенно права насчет сотворения конкретных Солнца, Луны и Земли – и только это и было всей сотворенной Богом Вселенной? Что, если планеты вроде вот этой были творением иных богов – с шестью ногами, трехсторонней симметрией, или чем там еще, – подобных местным формам жизни, которых Сэл называл «родными».
Вскоре они вернулись в лабораторию с обработанными образцами амаранта.
– Итак, дело в шляпе – для начала в любом случае неплохо.
– Но его так долго синтезировать, – заметила Афрайма.
– Не наша проблема. Теперь, когда мы знаем, который из препаратов работает, химики разберутся, как сделать быстро и в больших количествах. Он ведь, кажется, ничем не вредит растениям, да?
– Доктор Менах, вы просто гений.
– У меня нет степени.
– В моем словаре слово «доктор» означает «человек, знающий достаточно много для того, чтобы суметь сохранить биологический вид».