Сэл сел на пол теплицы и закрыл лицо ладонями.
– Прости, – сказала Афрайма. – Это я полушутя.
– Хочешь сказать, если бы моим ответом было «да», ты бы призналась, что лишь дразнила меня, и оставила бы меня униженным тем, что я согласился на адюльтер?
– Нет, – призналась она. – Я пошла бы на это. Сэл, ты же самый умный – и это все знают. Тебя нельзя лишить возможности иметь детей! Это неправильно. Нам нужны твои гены.
– Это верно с точки зрения эволюции, – сказал Сэл. – Но есть и социальный аспект. Моногамия раз за разом доказывала, что именно она лежит в основе оптимального социального устройства. Дело не в генах, а в детях: они должны расти в таком обществе, которое мы хотим сохранить с их помощью. Мы за это проголосовали.
– А я голосую за то, чтобы выносить твоего ребенка. Всего одного.
– Уйди, прошу тебя! – попросил Сэл.
– Я совершенно логична, потому что еврейка, как и ты.
– Пожалуйста, уйди. Закрой за собой дверь. У меня полно работы.
– Ты не можешь от меня отвернуться, – сказала Афрайма. – Это навредит колонии.
– Убить тебя – это тоже повредит колонии, – заметил Сэл. – Но чем дольше ты здесь остаешься, тем сильнее мне хочется это сделать.
– Ты мучаешься потому, что хочешь меня.
– Я – человек и мужчина, – сказал Сэл. – Разумеется, мне хочется заняться сексом, невзирая на последствия. Мои логические способности уже подавлены, поэтому хорошо, что я принял абсолютно твердое и безвозвратное решение. Не заставляй меня превращать мое решение в болезненную реальность, не заставляй меня откромсать их начисто.
– Вот, значит, как? Ты становишься кастратом, так или иначе. Что же, а я – человек и женщина, и я хочу такого партнера, от которого у меня будут самые лучшие дети.
– Тогда поищи кого-нибудь побольше, посильнее и поздоровее, раз тебе так не терпится изменить. Но постарайся мне не попадаться, иначе я тебя сдам.
– Мозг. Мне нужен твой мозг.
– Ну, у малыша, по всей вероятности, будет твой мозг и мое лицо. А теперь иди составь отчеты по препарату «Дэ-четыре» и отдай материалы химикам.
– Я не уволена?
– Нет, – сказал Сэл. – Я подаю в отставку. Буду работать в поле, а ты останешься здесь.
– Но я же только запасной ксенобиолог! Я не могу делать твою работу.
– Тебе стоило подумать об этом до того, как ты сделала невозможной нашу совместную работу.
– Подумать только! Разве кто слышал о мужчине, который имеет что-то против небольшого перепихона на стороне?
– Афрайма, эта колония теперь – моя жизнь. И твоя. Не надо плевать в свой суп. Я ясно выражаюсь?
Она заплакала.
– Боже, за что мне такое наказание? – воскликнул Сэл. – А что дальше? Толкование снов хлебодара фараоновым любимцем?