Поскольку каждого, кто заинтересовался пьесой, уже привлекли к работе над постановкой, само представление вряд ли могло кого-то удивить. На последней репетиции Валентина была готова воскликнуть: «Какой смысл в премьере? Мы только что ее сыграли, и все прошло великолепно!»
Но на корабле царило радостное возбуждение – как оказалось, все с нетерпением ждали «премьеру», и Валентина поняла, что репетиция, сколь бы удачно она ни прошла, совсем не то же, что спектакль. Кроме того, на представлении будут и те, кого на чтениях не было: Дорабелла прошлась по всему кораблю, приглашая на спектакль членов команды. Многие собирались прийти. И те пассажиры, которые не участвовали в постановке, были рады приглашению, а некоторые были откровенно недовольны тем, что им не досталось роли. «В следующий раз», – говорили они.
Но когда в назначенное время все собрались, в дверях театра их встретил Джаррко с официальным выражением на лице. Нет, театр не откроется; по приказу адмирала спектакль отменен.
– Губернатор Виггин, – произнес Джаррко.
«Обращение по должности – плохой знак», – подумала Валентина.
– Сэр, если не возражаете, адмирал Морган хотел бы увидеть вас как можно скорее.
Эндер кивнул и улыбнулся.
– Разумеется, – сказал он.
Так что, Эндер этого ожидал? Или он настолько ко всему привычен, что ничему не удивляется?
Валентина пошла было вместе с ним, но Джаррко тронул ее за плечо.
– Прошу, Вэл, – прошептал он. – Только он.
Эндер улыбнулся сестре и направился к адмиралу, заметно ускорив шаг, словно был по-настоящему рад предстоящей встрече.
– Что все это значит? – негромко спросила Валентина у Джаррко.
– Не могу сказать, – ответил тот. – Правда. Я лишь получил приказ. Спектакль отменяется, театр закрыт на всю ночь, губернатора просят к адмиралу немедленно.
Так что Валентина осталась с Джаррко, утешая актеров и зрителей, реакция которых варьировалась от разочарования до ярости и даже до революционной горячности. Некоторые начали декламировать свои роли прямо в коридоре, пока Валентина не попросила прекратить.
– Бедный полковник Китунен навлечет на себя неприятности, если вы продолжите так себя вести, а он слишком деликатен, чтобы лично вас остановить.
В результате каждый был весьма сердит на адмирала Моргана за отмену безобидного представления. Валентина не могла удержаться от вопроса: о чем он вообще думает? Неужели он никогда не слышал о необходимости поддерживать хорошее моральное состояние людей? А может, слышал, но имеет что-то против его улучшения?
Что-то было неладно, и Валентина начала задаваться вопросом: а не Эндер ли за этим стоит? Может ли Эндер оказаться столь же подлым и коварным, как Питер? Нет, это совершенно исключено. Валентина всегда видела Питера насквозь, несмотря на все увертки. А Эндеру неискренность, вообще-то, не свойственна. Он всегда говорит, что хочет сказать, и всегда имеет в виду то, о чем говорит.