— Это неважно. Главное, что дорогая брошь будет напоминать моей даме о любви человека с горячим сердцем с холодного балтийского залива.
— О, как всякий немец, вы весьма сентиментальны, господин Шмидт. Можете не волноваться: желание клиента для ювелира Мендельсона закон.
— Только поторопитесь: в конце сентября я уезжаю в другой город по финансовым делам и там хочу вручить подарок моей Софье ко дню ангела.
Мендельсон с надеждой подумал: «Надеюсь, она так же мудра, как и ее святая покровительница, и не станет попрекать колбасника за безвкусное дорогое украшение».
Сразу после ухода посетителя ювелир принялся за работу.
Накануне отъезда Шмидт пришел за брошью. Пока заказчик рассматривал изделие, ювелир с тревогой за ним наблюдал. Но Шмидт остался доволен и щедро оплатил изящную работу. Облегченно вздохнув, Мендельсон положил украшение в сафьяновую коробочку и передал заказчику. Тот вышел на улицу и, окликнув извозчика, отъехал от лавки Мендельсона. Ювелир посмотрел ему вслед с сочувствием: «Вкрапленные между зелеными листьями красные рубины напоминают капельки крови, пролитые фанатичными крестоносцами в схватке с сарацинами. Вряд ли такое украшение принесет счастье. Но пусть мясных дел мастер сам позаботится о своей удаче».
И ювелир направился в банк, надеясь в смутное время уберечь уплаченные за брошь деньги.
В Нижнем Новгороде Софья радостно встретила Шмидта на вокзале:
— Милый, я приготовила тебе сюрприз и попросила подругу на несколько дней уступить нам ее квартиру. Сейчас сразу поедем туда.
— Да, но я сначала хотел заехать в банк. У меня с собой в саквояже крупная сумма денег, и я хочу сдать ее на хранение.
— Да не отвлекайся ты на такую прозу жизни, как деньги. Они не значат ничего по сравнению с той чудесной встречей, которую я ждала все долгие месяцы разлуки. Ну, будь послушным мальчиком и не перечь своей даме сердца! К тому же я уже подрядила извозчика, и он отвезет нас по адресу.
Почувствовав на щеке мягкое прикосновение нежной теплой ладони, Шмидт, отбросив последние сомнения, пошел следом за статной красавицей. Любуясь своей избранницей, подумал: «Брошь с крупными изумрудами будет прекрасно гармонировать с ее чуть раскосыми зеленоватыми глазами и длинной каштановой косой, так бесцеремонно касающейся при ходьбе ее роскошного тела».
Шмидт ощутил сильное плотское желание и окончательно отбросил мысли о мирских заботах. Выйдя из здания вокзала, Софья повелительно махнула рукой, и к ним лихо подъехал извозчик. Когда пролетка сноровисто покатила по улицам старого купеческого города, Шмидт насторожился: «У этого крепкого парня недобрый взгляд. Хотя я, наверное, излишне подозрителен. И все же с крупной суммой денег надо быть настороже».