В итоге в конце 1971 года, видимо, и было принято решение наладить канал по качественному воспроизведению записей Высоцкого. Естественно, сделать это надо было тайно — чтобы, не дай бог, не бросить тень на полуподпольный статус барда. Сказано — сделано. И вот уже 7 января 1972 года на московской квартире Мустафиди на улице Обручева состоялась первая музыкальная сессия Высоцкого — были записаны 20 его песен. Спустя месяц, 5 февраля, там же прошла вторая сессия. Всего таких сессий будет семь — они продлятся два года, во время которых будут записаны почти три сотни (!) песен Высоцкого — 288 штук. С технической стороны записи высокопрофессиональные, не чета концертным.
Отметим, что когда техническая миссия Мустафиди рядом с Высоцким закончится, рядом с бардом возникнет другой специалист — Бабек Серуш, который уже у себя на квартире, на высококлассной импортной аппаратуре, купленной именно под запись песен Высоцкого, возьмется записывать и тиражировать песни героя нашего рассказа. Причем Серуш будет ни кем иным, как одним из… сотрудников Управления «Т» КГБ СССР (научно-техническая разведка). Короче, длинные уши КГБ будут торчать и в этой истории со всей своей очевидностью.
Однако вернемся в год 1972-й и, что называется, «подобьем» факты. Итак, у нас выстраивается следующая конфигурация:
октябрь 1971 года — встреча Марины Влади с Брежневым в Париже;
ноябрь 1971 года — свадьба Дыховичного, на которой член Политбюро ЦК КПСС Полянский обращает свое внимание на песни Высоцкого (положительный эффект) и Галича (отрицательный эффект);
декабрь 1971 года — начало активных гонений на Галича — исключение его из Союза писателей СССР;
январь 1972 года — начало высокопрофессиональных записей песен Высоцкого у Мустафиди;
февраль 1972 года — продолжение гонений на Галича — исключение его из Союза кинематографистов СССР;
март 1972 года — принятие Высоцкого в Союз кинематографистов СССР;
апрель 1972 года — включение Высоцкого в два кинопроекта на центральных киностудиях страны у двух корифеев советского кинематографа — А. Столпера («Четвертый», киностудия «Мосфильм») и И. Хейфица («Плохой хороший человек», киностудия «Ленфильм»);
апрель 1972 года — выход миньона Высоцкого на «Мелодии» — первого после пятилетнего перерыва, после чего начнется популяризация «оркестрового» Высоцкого; позднее выйдет еще несколько миньонов с записью его песен под оркестр.
На основе всего вышеперечисленного мы делаем следующий вывод: это были целенаправленные действия КГБ по «зачистке» Галича перед его скорым выдворением из СССР и продвижению вверх Высоцкого. Делалось это по личной инициативе Ю. Андропова, который с определенного момента, видимо, понял, что слава певца Высоцкого внутри страны уже достаточно велика, и теперь самое время выводить эту славу за пределы страны — как на Восток, так и на Запад. Именно с начала 70-х, после того, как были установлены негласные контакты советских корпоратократов с западными глобалистскими центрами в Европе вроде Римского клуба и началась перекачка советских денег в западные банки, такие люди как Владимир Высоцкий и Марина Влади могли сыграть весьма эффективную роль в операциях на «западном фронте» как на идеологическом направлении, так и на других.