1.
Шатер не спасал от полуденного зноя, и горячий воздух, казалось, можно было зачерпнуть ладонью. В такое время спать бы, подставив лицо солнечным лучам, во сне пить их свет… Но здесь, в тени шатра, сон не шел.
— О чем грустит мой хозяин? — спросила та, что сидела рядом. — Он не рад видеть Ашакку? Почему же пришел?
Лабарту покачал головой.
Ветер на миг взметнул дверную занавесь, и солнце заблестело на узорчатых подушках.
— Зачем говоришь так? Я рад тебя видеть, — отозвался Лабарту и сжал ее ладонь.
Пухлая, почти детская рука, на коже хной нарисован красивый узор, медный браслет плотно охватил запястье… Как можно не обрадоваться встрече с Ашакку? Вот она, черноволосая, с длинной косой, спокойная, но со смешинкой в глазах… Ничем не похожая на Кэри.
И давно уже сама себе хозяйка. Сколько времени прошло с тех пор, как Лабарту обратил ее? Он сбился со счета. Но, должно быть, уже скоро минует тысяча лет.
Но, хотя Лабарту давно перестал быть ее хозяином, они не теряли друг друга из виду. То встречались несколько раз в год, то — раз в несколько лет. У каждого свои стада, свои племена и кочевья. И дорога то сведет, то разлучит. Но спокойно от того, что знаешь, — Ашакку где-то здесь, в степи.
— Ты стала очень сильной, Ашакку, — сказал Лабарту, не выпуская ее руки.
— Это так, — засмеялась она в ответ. — Скоро стану такой же сильной, как хозяин!
Видно, по лицу его, как и по сердцу, прошла тень, потому что девушка вдруг обняла его, прижалась щекой к плечу и прошептала:
— Никогда Ашакку не пойдет против хозяина. А позовешь — всегда придет на помощь, не останется в стороне.
Лабарту улыбнулся.
— Я рад, что ты стала сильной, — сказал он. — Я знаю тебя и тебе верю.
Ашакку подняла взгляд, ждала объяснений, но что он мог добавить?
Разве расскажешь, как когда-то отец и мать говорили ему: Ты особенный, Лабарту, особое предназначение ждет тебя. Пройдет двести, триста лет, — другие только станут свободными, а твоя сила возрастет так, что могущественней тебя будет только наш хозяин, Намтар-Энзигаль. И только он знает пределы того, что ты достигнешь.
И что же? Когда Лабарту исполнилось сто зим, сила его была как у Ашакку теперь. Но после этого, если и стал он сильнее, то намного ли? Права Ашакку — и мощью удара, и скоростью, и ловкостью скоро сравняется она с Лабарту.
Так неужели все обещания были ложны? Неужели он настолько слабый, что даже дети его сердца…