Наконец Лу-Нанна допел, замолк на мгновение, а потом сказал, глядя на Лабарту:
— Теперь говори, что хочешь узнать, и я прочту ответ.
Кровь медленно застывала на камнях, умирала. Кровь не живет долго, когда душа покинула тело.
— Вот что мне было сказано в юности… — Лабарту говорил медленно, старательно подбирал слова. — Мне сказали, что наделен я особым даром и достигнет этот дар необычайной силы. И это так, я наделен им. Но отчего-то, с некоторых пор, дар этот не растет и не углубляется. И я хочу знать, что случилось со мной.
Лу-Нанна кивнул и больше не спросил ни о чем. Перевернул печень в чаше, провел по ней пальцами. Потом закрыл глаза, пропел строки восхваления Ану и вновь склонился к чаше.
— Вот ответ, — сказал он наконец. — Боль и страдание остановили твой дар. Боль, страдание, оковы и тень смерти — вот причина.
Лабарту опустил глаза и сжал кулаки, так, что ногти впились в ладони. В храме солнца у холодного моря… Долгие годы он старался не вспоминать об этом, но прошлое прорывалось в сны, и в кошмарах он вновь стоял связанный колдовскими путами, а пятеро чужих северных экимму пили его кровь и не внимали мольбам. Вместе с кровью выпили мою силу, и теперь не вернуть?.. Лабарту не мог поднять глаз и молча ждал, что дальше скажет предсказатель.
— Твоя воинская сила не увеличится никогда, — продолжал тот. — Самая основа ее перебита, и то, что есть теперь у тебя — это все, что есть. Но вот второй ответ: тень смерти не тронула силу твоих мыслей, и этим могуществом прославишься и на него опирайся.
Лабарту медленно разжал кулаки, поднял голову. Солнце уже опускалось за отроги гор, небо пылало. Кровь в чашах казалась черной и пахла смертью.
…Не тронула силу твоих мыслей… этим могуществом прославишься…
Воспоминания о беспомощности и страхе отступили в темные глубины, и вместо них пришли другие. Как наяву Лабарту услышал голос матери, звонкий и твердый, похожий на острый клинок. И Тирид сказала: «Когда пройдет много лет, ты сможешь словами, прикосновением и взглядом погружать людей и демонов в глубины и поднимать на высоты. Сможешь заставить забыть то, что было, и вспомнить то, чего не было. Заставишь полюбишь ненавистное и возненавидеть любимое. Все, что скрыто в душе человека или демона станет подвластно твоему слову, прикосновению и взгляду».
Голос матери затих, скрылся в стране воспоминаний. А Лабарту все сидел молча, напряженный как тетива лука. И предсказатель ничего не говорил, не шевелился. Руки его все еще покоились в гадательной чаше.
Если сила мысли — это то, о чем говорили мне Шебу и Тирид, то я проверю это, узнаю прямо сейчас.