- Слушай, а может мы перебрали с Киртлэнд? - Локарт попытался поймать ускользающий взгляд директоры ЦРУ. - Тандем нам активно помогает в восстановлении. Все потихоньку разоружаются. Скоро подключится Китай и Европа. Так, глядишь, мир действительно станет безопасней.
- Не начинай, Дуг, - Хастер зло сверкнул глазами с экрана. - Не говори мне, что не хочешь отомстить за разрушенную страну и миллионы американских жизней.
- О какой мести можно говорить пока у них есть "эффект"!
- Эффект - это всего лишь временный фактор в игре, - бросил назидательным тоном директор ЦРУ. - Мы уже запустили фабрики по производству полупроводников на западе страны. Через год мы заменим все чипы на военной технике на безопасные, без китайского дерьма, на котором основан "эффект". Через два заменим все чипы на объектах инфраструктуры. Через три - на всех критических производствах. Нам тогда будет насрать на "эффект". Его влияние на нашу безопасность будет минимально.
- Но люди, гражданское население... - начал неуверенно Локарт.
- Люди потерпят, - оборвал его на полуслове Хастер. - Главное - у нас будет армия. Пусть без ядерного оружия. Но все еще самая сильная и эффективная армия в мире. Она залог нашего процветания в будущем. И нам тогда будет насрать на то, что подумают русские, когда на их территории вырастут ядерные грибы. И нам будет насрать на то, что они сделают потом с Европой. Главное чтобы к нам не лезли. И они не полезут... Потому, что у нас будет армия.
- Твою мать, - выругался министр обороны, понимая, что спорить с Хастером бесполезно.
- Три года, Дуг. Нам нужно продержаться три года. Пока не заменим все чипы, и пока не кончится эта долбанная вулканическая зима.
Фиджи. Остров Вити-Леву.
Недалеко от города Сигатока.
18 ноября 2034 года
В это утро солнце светило по-особому ярко, и небо, освободившись от мутной дымки, висевшей над океаном последние три года, поражало своей бездонной синевой и каким-то особым величием.
Весна... Наступила настоящая весна. Это было видно по тому, как полной грудью с облегчением вздохнул тропический лес, как, сперва робко приоткрыв бутоны, будто стараясь осторожно выглянуть наружу, чтобы убедиться, что им ничто не угрожает, все разом вырвались из долгой зимней спячки цветы. И утро наполнилось их божественными ароматами, сразу разогнавшими запахи сырости и тлена, исходившие от опавших листьев и рухнувших на землю под гнетом долгой вулканической зимы деревьев.
Совсем недалеко в ожившем кусте, как-то удивленно затрещала цикада, потом еще одна, еще... Тонко и неуверенно пискнула в поредевшей листве мухоловка, ей ответил нестройный хор попугаев. Еще вчера понурый и, казалось, уже проигравший битву холоду тропический лес, спускавшийся от террасы по склону к реке начал оживать.