– Я не говорю, что ничего не получится, я просто пытаюсь уточнить для себя все детали нашего безнадежного дела. Мне же потом с ментами договариваться. Понимаешь?
– Не понимаю. Давай сначала его посадим, а потом будем уточнять. Скажи им… Ну я не знаю. Скажи им, что он мой брат.
– Брат? – кривится Макс.
– Брат, Макс. Брат-2. Помнишь? «В чем сила, брат?» И все прочее. Мой брат-близнец. Наркоман, который у меня машину угнал.
– А дальше?
– А дальше будем думать, дальше… – Мысли сами собой выстраиваются в четкую, логичную последовательность. – Дальше мы его за убийство посадим.
– Как?
– Я не понимаю, почему об этом сразу не подумал. Ну ладно я в психозе был, но ты-то… Камеры!
– Какие камеры, Вова? Предварительного заключения?
– Камеры в отеле. Наверняка есть запись из холла, из коридоров. Там по минутам видно, как он заходил в ее номер, как после него заходил я. А главное – как они с Оксаной – или он один – вытаскивали труп. – Я чеканю слова, хватаю с подоконника сигаретную пачку, давлю в кулаке и выкидываю в окно. – Мы их посадим. Обоих. Если, конечно, записи сохранились.
– Пачка! – Макс провожает глазами ее полет.
– Что «пачка»? Что с ней не так? – раздражаюсь я.
– Она была почти полная, – вздыхает он.
– Тоже мне, потеря, – пожимаю я плечами.
– Знаешь, какой твой главный талант? – Макс кладет руку мне на плечо. – В тот момент, когда кажется, будто ты погрузился в говно по самую макушку, ты выныриваешь. Но вместо того чтобы глотнуть воздуха, ты набираешь полный рот говна и плюешь им в лицо окружающим.
– Как это образно! – говорю я. – Тебе стоит книжки писать.
– У нас уже есть один писатель, – утробно смеется он. – Если серьезно, я рад. Наконец-то ты пришел в себя. Я думал, у тебя не хватит сил. Честно. Прости.
– Хватит, – цежу я сквозь сжатые зубы, – ты даже не представляешь, на сколько их хватит.
Молча разглядываем замысловатые узоры, которые рисует в воздухе дым наших сигарет. Где-то в углу балкона начинает противно гудеть лампочка потолочного светильника. Взорвись она сейчас, разнеся плафон в мелкую крошку, я подумал бы – хорошая примета. С другой стороны, сколько хороших примет выпадало мне перед делами, которые оборачивались полной херней?
Сноп искр на асфальте говорит о том, что несколько секунд назад я выронил сигарету.