– Может, обедать пойдем? – предлагает он.
– Может, еще сотку накинете?
«Значит, все-таки, не телепат».
– Нет, – дружно качают головами издатели.
– А электронные права? – делаю обреченную попытку.
– Шутишь? – Дима берет из вазы очередной апельсин, начинает чистить. – Твои интернет-фанаты все бесплатно качают. Какие уж тут электронные продажи!
– Да, они такие, – выдыхаю.
– Обедать пойдешь, любимый писатель? – улыбается Лев.
– Спасибо. Я уж весь аппетит с вами потерял.
– Ну как хочешь. – Лев встает, давая понять, что встреча окончена.
На прощание обнимаемся так, будто одного из нас только что выпустили из мест заключения.
– Как твоя новая рукопись? Переделываешь? – Дима роняет кожуру апельсина на бортик хрустальной пепельницы, опасно стоящей на краю стола. Кожура неуверенно повисает, будто размышляя, остаться в пепельнице или сорваться вниз. – Я правда считаю, что не нужно уходить в эту мистику со сновидениями.
– Мистику? – пытаюсь понять, о чем он говорит.
– Ты посмотри. Может, я, конечно, не до конца понял замысел. Подумай, в общем.
– Я… я посмотрю. – Не сводя глаз с кожуры, зачем-то нащупываю телефон во внутреннем кармане пидажка.
Кожура срывается и падает на пол.
– Мама просила передать тебе, чтобы ты не исполнял, – заговорщицки подмигивая, сообщает мне дочь.
– У мамы хорошая память, – хмыкаю я.
Исполнил я полгода назад, в кругу бывших родственников. Я заехал к дочери в неправильный день. Неправильный во всех отношениях. Во-первых, вся семья выпивала дома у моей бывшей, во-вторых, в качестве экстрабонуса выпивала по случаю дня рождения тещи. И мне бы убежать, скрыться, пока при памяти, но я зачем-то дал себя уговорить сесть за стол и выпить. «Не чужие же люди в конце концов», – было сказано моей бывшей.
И все проходило довольно ровно, пока тетка жены, хряснув очередной стакан, не вышла со мной на живое человеческое общение. Она начала с того, что относится ко мне «в целом неплохо». «Неплохо» заключалось в классическом дуализме русских семейных ценностей: «Парень ты, в общем, неплохой, но козел редкий». К полемике подключилась бывшая теща, дополнившая картину деталями, тетке неизвестными.
А именно: «Как только книгу издал, сразу нырнул в сладкую жизнь, с поклонницами, шлюхами и шоу-бизнесом» (примечательно, что в тот момент она еще разделяла шлюх и поклонниц, но категорически путалась в хронологии – все-таки книгу я издал после развода), «непонятно, зачем семью заводил, таким, как ты, это противопоказано» и «странно как ты с дочерью-то общаешься, наверное, чтобы журналистам рассказывать, какой ты хороший отец».