(восторженно). Почему бы и нет?!
Мальчик. Белое или красное?
Девочка (порывисто). Сегодня мне все равно!
Мальчик. Сегодня особенный день?
Девочка. Да, разве ты не видишь?
Ее последняя фраза лишь усиливает мой стрем. Почему особенный? В чем особенный? Как-то чересчур кинематографично звучит их диалог. Или это я стал все слишком остро воспринимать? Снова потеют ладони и закладывает в висках. Списываю это на отголоски утреннего происшествия. До начала встречи с читателями сорок минут. Звонит менеджер компании, офис которой я покинул час назад:
– Владимир, вы собираетесь возвращаться?
– Трудно сказать, – отвечаю я после долгой паузы и отключаюсь.
М. Хороший выбор.
Д. Дня или вина?
– А вы можете написать: «Для Ленки! Вова тебя очень любит»?
– Конечно могу. Может, добавить «он на тебе женится»?
– Не, – парень смущенно зарделся, – не надо. Пока рано.
Встреча с читателями окончена, и я нахожу себя сидящим за столом, в отгороженном углу зала продаж, где проходит специальная сессия. Читатели, победившие в конкурсе «знатоков творчества Богданова» (господи, несчастные люди!), получают право на «эксклюзивный автограф, специальную фотосессию и…» (что там еще указано в буклете?). Мне кажется, что люди идут нескончаемым потоком, хотя на самом деле их всего человек пятьдесят. Я машинально пишу на титуле предлагаемые тексты, а сам вот уже минут десять не свожу глаз с девушки восточного типа.
Она стоит почти в самом конце очереди и, кажется, настолько увлечена чтением моей книги, что ее совершенно не волнуют женщина средних лет со спортивной сумкой, мужик в куртке «Боско» и рыжий мальчик во всем джинсовом, последовательно пролезшие вперед нее в очередь за автографом.
– Эй! – кричу я охране. – Офицер!
Что я несу? Почему офицер? Даже сильно милитаризованная синяя форма и фуражка с высокой тульей не придают ему и пяди военной выправки. Этому любителю фастфуда, проживающему на задворках города, который и в охрану-то пошел даже не из любви к ношению резинового фаллоимитатора на боку, а потому, что кроссворды «уважает».
– Э..? – Он поворачивается ко мне словно в замедленной съемке и вопросительно мычит.
– Вы видите, что у вас происходит? Люди без очереди лезут, девушка вон… пройти не может, ее оттесняют и оттесняют…
– Не мое дело, – голосом покойного генерала Лебедя отвечает охранник.
– Не ваше? – Я откладываю ручку. – А ваше какое, интересно?
– Контролировать безопасность, – отвечает он как учили на инструктаже, тщательно пережевывая каждое слово и придавая лицу как можно более значимое выражение.