Георгос планировал добраться до самой электростанции на надувной лодке. После этого он воспользуется аквалангом. Уж здесь-то ему не было равных — взрывным подводным работам его обучили на Кубе. Георгос определил по картам, что на фургоне он сможет подъехать почти вплотную к «Ла Мишен». Затем на пустынном берегу, в полумиле от станции, он подготовит лодку. А дальше ему поможет течение реки.
С большими трудностями будет связано возвращение к фургону по окончании операции, но об этом этапе он старался пока не думать.
Итак, он подберется к насосам под водой через металлическую решетку и две заградительные проволочные сети. Инструменты, чтобы проделать в них отверстия, хранились вместе с подводным снаряжением. Цилиндрические бомбы предполагалось закрепить на поясе.
Проникнув внутрь, он легко и быстро установит бомбы в корпусах насосов. Это был блестящий план, каким он и представлялся с самого начала. Оставался один-единственный вопрос — когда начинать операцию. Сегодня была пятница.
Взвесив все «за» и «против», Георгос решил — в следующий вторник. Он покинет Норд-Касл, как только стемнеет, проедет на «фольксвагене» примерно пятьдесят миль до «Ла Мишен» и сразу же станет готовить лодку. Теперь, когда решение было принято, у него стало тревожно на душе.
Квартира, маленькая, мрачная, скудно обставленная, напоминала тюремную камеру, особенно в дневное время. Но Георгос понимал, что появляться на улице просто для прогулки — глупый риск. Пожалуй, он посидит в четырех стенах до воскресного вечера, когда надо будет сходить в магазин за продуктами.
Георгос чувствовал, что ему недостает интеллектуальных упражнений для мозга, потому что враги захватили его старый дневник, а на то, чтобы завести новый, у него уже не было ни вдохновения, ни сил. Теперь ему оставалось только одно — кружить по трем тесным комнатам квартиры.
На кухне его взгляд остановился на конверте, лежавшем на газовой колонке. В нем была так называемая потребительская анкета, которая пришла по почте несколько недель назад. И откуда — из проклятого «Голден стейт»!
Письмо было адресовано некоему Оуэну Грейнджеру — под этим именем Георгос снял квартиру. Он внес квартплату за три месяца вперед, чтобы избежать неприятных вопросов о кредите. Георгос всегда все счета оплачивал немедленно, чтобы не привлекать к себе внимания. Неоплаченные счета возбуждали излишний интерес.
Один из пунктов этой вонючей потребительской анкеты настолько разозлил его, что он швырнул в стену чашку, оказавшуюся у него в руках. Чашка разлетелась вдребезги. Этот пункт гласил: