— Возможно, ты знаешь семью, а я знаю это дело. Вот, все здесь. Почитай! — Покрасневший от волнения шеф отдела охраны собственности пододвинул к Ниму толстую папку.
— Успокойся, Гарри, — попросил Ним. — Мне не надо ничего читать. Я верю тебе на слово, это на самом деле грязное дело.
Некоторое время назад, помня о своем обещании Карен в прошлый вечер, Ним позвонил Гарри Лондону, чтобы удостовериться, что он знает о краже газа, в которой был замешан Лютер Слоун.
— Еще бы, — ответил Лондон.
Когда Ним объяснил свою личную заинтересованность в этом деле, он сказал:
— Я зайду.
Теперь упорство проявил Лондон.
— Ты чертовски прав, это действительно грязное дело. Ваш друг Слоун более года выводил из строя счетчики, много счетчиков.
Ним ответил раздраженно:
— Да не друг он мне. Мой друг — его дочь.
— Это, без сомнения, одна из твоих подружек.
— Да выбрось ты это из головы, Гарри! — Ним тоже начинал злиться. — Карен Слоун парализована. Тяжелый случай тетраплегии.
Он стал описывать семью Карен, рассказал, как мать и отец помогали ей деньгами и как Лютер Слоун влез в долги, чтобы купить для нее специальный фургон.
— В одном я не сомневаюсь. Что бы ни сделал отец Карен с полученными деньгами, он потратил их не на себя.
Но Лондон не уступал.
— Разве воровство от этого становится более привлекательным? Конечно, нет, и тебе это известно.
— Разумеется, известно. Но если мы знаем также о смягчающих вину обстоятельствах, мы наверняка могли бы проявить большую гибкость.
— И что же ты предлагаешь?
Ним проигнорировал язвительный тон, которым был задан вопрос.
— Ну, например, можно было бы настоять на возмещении нанесенного ущерба, позволить Лютеру Слоуну, чтобы не затевать уголовный процесс, постепенно компенсировать сумму украденного.
— Значит, такое у тебя предложение?
— Да.
— Знаешь, Ним, я никогда не думал, что наступит такой день, когда я вот так буду стоять здесь и выслушивать то, что ты только что сказал.
— О, ради Бога, Гарри! Кому известно, кто что скажет и как поступит в определенных ситуациях?
— А вот я знаю. То, что я говорю сейчас, я готов повторять когда угодно: дело Слоуна пойдет своим ходом. Это означает, что обвинение Слоуну будет предъявлено уже в ближайшие несколько дней. Если, конечно, ты не решишь выгнать меня с работы и сделать все по-своему.
— Гарри, перестань молоть чепуху, — устало проговорил Ним.
Воцарилось молчание, затем Лондон спросил:
— Ним, ты думаешь о Йеле, не так ли?
— Ты угадал.
— Наверное, считаешь, что раз старик Йел выпутался из этой истории с кражей электроэнергии, то почему бы не вывести из-под удара Лютера Слоуна? Получается, у нас разные законы — один для «шишки», другой для маленького человека — отца твоей подружки, верно?