И снова его всколыхнуло воспоминание. Из сырого тумана, затянувшего зыбкую память, в летящем разрыве проявилась такая же маленькая церковка и люди вокруг и свечи, горящие на большом бронзовом подсвечнике, и священник с бородой. Но картинка улетела, и снова сырой туман скрыл от него нечто давнее и забытое.
Потом они сидели за столом, обедали, потом гуляли по лесу, собирали цветы, шли на электричку. Больше молча. Марина была рядом, также мягко улыбалась, но мысли ее были очень далеко, куда ему доступа нет. Когда они направились к платформе, Сергей, чтобы прервать начинавшее давить молчание, стал рассказывать про свою бабушку. Но вдруг запнулся, замолчал и надолго…
Он вспомнил! Туман рассеялся, ярко высветив из глубины детской памяти многое из забытого, казалось, навсегда.
Это происходило в детстве, когда жила еще его бабушка Оля. Он вспомнил, как она водила его в церковь. Бабушка держала его, маленького, на руках и вот из такой же сияющей чаши священник с бородой подавал ему на ложечке нечто сказочно сладкое. Он до сих пор помнил тот вкус. В такой воскресный день бабушка его особенно любила, непрерывно гладя по голове, целуя и приговаривая: «причастничек мой».
А потом она подолгу читала ему толстую книгу, пахнувшую воском, с желтоватыми страницами. Голос у бабушки был такой мягкий, добрый, обволакивающий… Сережа слушал ее, затаив дыхание, о Боженьке, Который жил на земле, творил чудеса, сделал много добра, а злые люди Его предали и убили. Бабушка уставала, переходила на шепот, замолкала, но Сережа снова и снова просил читать ему про Боженьку. Ему нужно… Обязательно нужно было знать, что Боженька оживет, вернется к своей Маме, к своим ученикам живой и невредимый, а потом поднимется на небеса, чтобы оттуда видеть всех. И оттуда помогать людям. И ему, маленькому, беззащитному мальчику Сереже. И только после этого он спокойно засыпал тихим светлым сном…
…Она смотрела на него широко распахнутыми влажными глазами, губы что-то шептали в тишину вечера. Ее мягкая теплая ладонь, подрагивая, доверчиво лежала на его плече. От руки пахло цветами. От касания ее руки по плечу растекалось малиновое тепло.
— Сережа, где ты? — в голосе умоляющие нотки, растерянность, задумчивая тревога. — Сережа, не молчи! Сережа…
Добрая старенькая бабушка Оля, нежная чистая Маринка, яркая веселая Кристина — все смешалось и запуталось…
Тихая теплая ночь душистыми волнами накатывала в распахнутое окно. Испуганной девочкой льнула к груди, легкими ладошками ласкала лицо, гладила волосы, пьянила голову ароматами.