В 3 часа 55 минут царь скончался. Взрывами из царской овиты были опасно ранены 9 человек; из полиции и посторонних —11; из раненых 2, в том числе и мальчик, умерли спустя несколько часов.
На месте взрыва, недалеко от царя, был также обнаружен еще один окровавленный молодой человек. Неизвестного в бессознательном состоянии отправили в придворный госпиталь, где он спустя 8 часов, тоже скончался. Неизвестный был народоволец Гриневицкий. Он бросил в царя второй снаряд. Фамилию его властям долгое время не удавалось раскрыть. Один из метальщиков, Емельянов, потом на суде показал: на месте взрыва, кругом была такая растерянность, что к царю никто не подбежал, и он, Емельянов, совершенно инстинктивно бросился на помощь со снарядом подмышкой. Граф Пфейль со своей стороны тоже утверждает: очевидцы, впоследствии вполне связно и точно рассказывавшие как произошел взрыв, на самом деле походили на помешанных.
Умер ли царь во дворце? Кедрин, выступавший защитником на процессе первомартовцев, со слов помянутого полицеймейстера Дворжицкого, сообщил редакции "Былого", что царь скончался еще на месте взрыва.
Беcспорно, жандармы и полиция оказались "не на высоте своего призвания". По этому поводу в дневнике Победоносцева имеются такие записи:
— Желябов был уже арестован; на Малой Садовой сильно подозревался подкоп… Раздался первый взрыв… Что же делают охранители? Один хватает и тащит злодея, другой подбегает к государю сказать, что злодей пойман. Им не пришло в голову, что подобные покушения не ограничиваются одним метательным снарядом и что поэтому первым делом надобно удалить от государя всех посторонних. Так поступил агент, сопровождавший Наполеона, после взрыва орсиньевской бомбы…[97]
Растерянность в "сферах" на первых порах была исключительная. Граф Валуев признается:
— …Смятение и горе общие. Но ясной мысли и соответствующей обстоятельствам воли я ни в ком не видел. Граф Лорис-Меликов не растерялся наружно, но казался бессодержательным внутренно. Он должен распоряжаться, но распоряжался как будто aпатично, нерешительно, даже советуясь со мной, или поддаваясь моим намекам… Войско у нас, еще здорово, прочее, увы! — гниль…[98]
Впопыхах составили известие, которое начиналось словам: "Воля всевышнего свершилась". Извещение потом повсюду спешно отбирали. Об уличном возбуждении, о растерянности и страхе свидетельствуют и дневники графа А. Бобринского. 2 марта он записывает:
— В городе, несмотря на утренний час, группы людей, покупающих и читающих манифест. Почти каждый встречный имеет в руках листок… усиленная полиция… осторожные люди боятся… нового покушения. 5 марта. Вчера открытие подземной мины под Малой Садовой. (Кобозевы и их товарищи успели скрыться. А. В.). Весь город в беспокойстве и все поражены… Толпа народа постоянно стоит перед двойной цепью полиции… Кажется, что полиция напала на след еще других мин… Все это внушает ужас и страх… 8 марта. Вчера состоялось перенесение тела из дворца в крепость… Из-за страха перед покушением поместили некоторое количество верховых казаков, вооруженных пиками, на льду с обеих сторон Николаевского моста… Слезы подступали к глазам при мысли, что нельзя даже похоронить своего императора. — императора России, — без охраны мостов…