— Все равно я не смогу убивать, — проговорила девушка.
— Сможешь, — ответил он не поворачиваясь, — если нужно будет.
— А тебе нужно?
— Это моя работа.
От его безразличного голоса по спине пробежали мурашки.
— Расскажи, что ты чувствуешь, когда стреляешь в человека?
— Ничего, — он все еще смотрел в небо.
— Можно задать вопрос?
— Только один.
— Говорят, ты убил своего лучшего друга… по приказу, — ее трясло от волнения.
— У меня нет друзей. Это часть моей работы. Нет друзей, нет семьи, никого. Только так можно выжить. То, что у тебя тоже никого нет, это очень хорошо.
— Но когда-нибудь это должно измениться. У меня обязательно кто-нибудь появится, у тебя тоже…
— Тогда я уйду с работы.
— И будешь писать мемуары, — усмехнулась Лера.
— Нет, я уеду за город. Буду растить картошку, может быть, заведу корову…
— Ага! — На ее щеках заиграли ямочки. — Значит, у стального Пал Палыча все-таки есть душа!
— Сейчас нет. — Он посмотрел на нее. В его взгляде не было ни злости, ни доброты, только тупое безразличие. Словно ни она, ни их разговор совершенно не занимали его. — Ты очень хорошая девочка, Лера.
— Но если тебе прикажут убрать человека, которого ты знал. Например, меня?
— Это моя работа.
— Но меня ты сможешь убить?
— Ты задала уже свой единственный вопрос. Я ответил. А этот лишний, — проговорил он и поднялся. — Надеюсь, что больше тебя не увижу.
— Да, в другой ситуации я бы расстроилась при этих словах, — улыбнулась она.
* * *
Лера поморщилась и мотнула головой, стараясь отогнать от себя неприятные воспоминания. Почему в ее голове всплыл этот разговор с Пал Палычем именно сейчас? Все-таки странный у нее был учитель. Профессиональный убийца, мечтавший доить коров в старости. Человек, который остался для нее загадкой. На него не действовали никакие методы. Его нельзя было ошеломить, напугать или заставить задуматься над смыслом жизни. У него просто не было слабостей, прибегая к которым можно сломить человека. Он хорошо знал, чем занимается, и не скрывал от себя сути своих деяний. Он знал, что выполняет грязную работу. И привык к этой мысли. А может быть, его чувства уже давно атрофировались.
Однажды она спросила его: «Неужели тебе не страшно? Ведь скорее всего после смерти нас всех что-нибудь да ждет. А что может ждать убийцу?» Он поморщился и, как всегда, безразлично ответил: «Двадцать пять лет назад я случайно сбил человека. Насмерть. Потом уже неважно, сколько я убрал и еще уберу. Тот первый открыл мне ворота в ад. Так что я теряю? Хуже уже не будет. Я знаю, что меня ждет. Я читал».
Его логика поразила ее.