— С дверью? — Я замялась. — Да так… просто Полина в нее не вписалась, — свалила я всю вину на сестру. А что теперь? Это ж в целях конспирации! Не хотелось, чтоб соседи знали о моих злоключениях.
Попив чаю, мы отправились ко мне.
— Да уж, это как же нужно не вписаться, чтобы такую дверь разворотить? — качая головой, прокряхтел Петрович. — Полинка-то вроде ловкая дамочка…
— Ну, с ней тоже всяко бывает, — ответила я.
Мне стало обидно. Полина, выходит, ловкая, а я нет?
Петрович попросил молоток и гвозди и, ворча что-то себе под нос, принялся за работу.
— Прямо не знаю, что бы я без него делала! — проговорила Галина. — Заботится постоянно, все, что ни попрошу, для меня делает! И денег почти никогда с меня не берет, отказывается. Нальешь ему когда стопарик — он и рад. Побольше бы таких людей!
— У него что же, совсем никого нет?
— Нет, — склоняясь ко мне, шепотом ответила Галина. — Жена померла давно. А детей у них не было. С тех пор он один. И в город переезжать не хочет. К людям, говорит, здешним привык давно. Живет на то, что ему дадут за работу. Пенсия-то грошовая!
— Да уж, — протянула я. — Как жалко мне таких людей. Работают-работают всю жизнь, а к старости никому не нужны…
Я посмотрела на лицо Петровича, в его добрые, усталые, выцветшие глаза, и у меня чуть слезы не полились. Конечно, ему очень одиноко, вот и помогает Галине. Может, он в ней видит свою дочь, которой у него никогда не было?
Дверь он починил довольно быстро. Выпив еще одну чашку чаю, собрался уходить. Я быстро полезла в сумку и протянула ему деньги. Петрович сморщился.
— Спрячь, Олюшка, — сказал он, отодвигая мою руку. — Не нужно. Не позорь меня.
— Но почему, дядя Коля? — удивленно воскликнула я.
— Не нужно, — повторил старик. — Я ж к вам со всей душой!
— Спасибо, дядя Коля! — с благодарностью ответила я. — Давайте тогда я вас знаете чем угощу? Вот!
Я полезла на полку и сняла с нее бутылку рома.
— Ого! — проговорил довольный Петрович. — Вот это дело! Не откажусь!
— Вот и славненько! — обрадовалась я, разливая ром по стаканам. Разве могла я себя обделить? Галина же от рома отказалась.
Выпив, я почувствовала приятную истому. Петрович засобирался уходить, а дети запросились на пруд.
— Оля, ты пойдешь? — спросила Галина.
— Нет, — ответила я, — я что-то неважно себя чувствую. Очень хочется прилечь.
— Ой, ложись, конечно! — испугалась Галина. — А то еще заболеешь.
Они быстро собрались и ушли. Дети галдели от радости не переставая.
Я облегченно вздохнула и легла в постель. Идти на пруд? Ну его! Вода, наверное, ледяная… Еще ангину подхватишь! Лечись потом — никакой ром не поможет!