— Заплатят? Я не плачу людям, которые приглашены на прием в Белый дом.
— А что это мне даст?
— Я приглашу весь кабинет министров, Верховный суд, лидеров конгресса и любого богатого члена республиканской партии, который играет в шахматы. Будет приглашен и этот парень Ломбарди, твой секундант во время матча, чтобы играть после приема. Это тот минимум, который я могу сделать для победителя великого Спасского…
— Хорошо! Я приду, но вот мои требования. Вы пошлете за мной в Исландию свой президентский самолет… Вы лично встретите меня в аэропорту. Предоставите мне лимузин, номер–люкс в отеле, персональный теннисный корт и персональный плавательный бассейн. А также секретных агентов, чтобы меня не задушили газетчики…
— Думаю, что смогу все это сделать, Бобби.
— И никаких телевизионных камер!
— Никаких телевизионных камер?
— Ненавижу телевизионные камеры. Они вгоняют меня в неистовство. Если я увижу хотя бы одну телевизионную камеру, тотчас уйду.
— Не волнуйся, Бобби! Телевизионных камер не будет!
— И никаких разговоров, когда я ем. Не могу есть, когда люди болтают.
— Очень трудно будет устроить большой прием в Белом доме, чтобы никто не говорил.
— А это уж ваша проблема. Если я услышу какой‑нибудь шум, вам самому придется поискать другого чемпиона мира по шахматам.
— Все, как ты скажешь, Бобби. Ведь это прием в твою честь!
— А в котором часу это будет?
— Думаю, что около восьми.
— Я буду к девяти. Не люблю стоять в ожидании и вести светскую беседу с политиками в накрахмаленных сорочках.
— Понимаю, Бобби!
— Ия принесу свой стул. Не могу есть, когда сижу на чужом стуле. И еще одно: мне не нравится слишком яркое освещение, когда я ем. При ярком свете я не примусь за первое блюдо.
— Никакого яркого освещения. Я понял тебя, Бобби. Мне хочется добавить только, что мы все гордимся тобой. Ты подаешь хороший пример американской молодежи.
Ричард Никсон положил трубку, а затем снова поднял ее и позвонил руководителю ЦРУ Ричарду Хелмсу.
— Дик, я посылаю свой президентский самолет в Исландию, чтобы доставить Бобби Фишера. Окажи мне услугу. Как только он очутится на борту, сделай так, чтобы самолет похитили и угнали куда‑нибудь…