Они свернули на паршивую двухполосную дорогу, миновали перекресток и подъехали к мотелю. Кассано и Манчини уже бывали здесь. Ночью мотель выглядел вполне прилично, но днем казался грустным и запущенным. Возле одного из домиков стоял разбитый «Субару». Больше взгляду было не на чем задержаться. Они припарковались на стоянке перед мотелем, вышли из арендованного автомобиля и остановились, чтобы размять затекшие мышцы. Два зевающих городских парня, застигнутые бесконечным ветром. Кассано был среднего роста, смуглый, мускулистый, с пустым взглядом. Манчини не сильно от него отличался. Оба носили хорошие туфли, темные костюмы, разноцветные рубашки без галстуков и шерстяные пальто. Их часто путали.
Кассано и Манчини вошли, чтобы отыскать и поговорить с хозяином мотеля. Задача оказалась предельно простой. Он стоял за стойкой бара и вытирал липкую поверхность тряпкой. Очередной неудачник с крашеными рыжими волосами.
— Мы представляем семью Дункан, — сказал Кассано.
Ему обещали, что это должно произвести впечатление. Так и получилось. Рыжий парень бросил тряпку и только что не вытянулся перед ними по стойке «смирно», словно был в армии и его вызвали два старших офицера.
— Вчера ты сдал номер одному парню, — сказал Кассано.
— Нет, сэр, — ответил рыжий. — Я вышвырнул его вон.
— Здесь холодно, — заметил Манчини.
Тип за стойкой ничего не сказал, не совсем понимая, куда клонит его собеседник.
— Если он не ночевал здесь, тогда где, черт возьми? Больше в вашей дыре отелей нет. И он не спал за оградой. В Небраске вообще нет оград. К тому же он бы попросту замерз.
— Я не знаю, куда он направился.
— Ты уверен?
— Он мне не сказал.
— А у вас найдется добрая душа, которая приютит незнакомца?
— Нет, если Дунканы скажут, чтобы никто этого не делал.
— Тогда он должен был остаться здесь.
— Сэр, я же вам сказал, что он ушел.
— Ты проверял его номер?
— Он вернул ключ перед уходом.
— Но туда можно попасть и по-другому, придурок. Ты проверял?
— Горничная там уже убрала.
— И ничего не сказала?
— Нет.
— Где она?
— Закончила работу и ушла. Уехала домой.
— Как ее зовут?
— Дороти.
— Скажи нам, где живет Дороти, — велел Манчини.
Завтрак на пятнадцать долларов, по представлениям Дороти, оказался настоящим пиром. Сначала кофе, пока готовилось остальное. Овсяная каша, бекон, яйца, тосты, большие порции, все горячее, на тарелках из толстого китайского фаянса, которым исполнилось лет пятьдесят. Все столовые приборы были серебряными, с тяжелыми массивными ручками.
— Превосходно, — сказал Ричер. — Огромное спасибо.
— Рада, что вам понравилось. И спасибо за мой завтрак.