-- Молчал бы лучше! Ты и без того своими руками такого понатворил, и снова старую музыку заводишь... гармонист!
-- Музыка -- мура! -- отрубил палач-мясник.
-- Индийскую столицу забыл, -- непонятно подначил щуплый.
-- Чево?
-- Музыка, как ты верно заметил, -- мура, но ещё и столица Индии. Ну что, вспомнил такого, гармонист?.. А ты что варежку разинул? -- прикрикнул он на Авалса. -- Шарад никогда не разгадывал? Ты смотри, дурака этого держи, а то до него сейчас дойдёт, так он с тоски на солнечный свет выброситься может. О, гляди, гляди, дошло!
-- Чего вы все разговариваете ребусами, шарадами и... этими... палиндромами? -- спросил Авалс, удерживая от самоубийства слабо рыпающегося мясника. -- Я, конечно, это дело тоже люблю, а среди людей такие вещи редкость.
-- Так то среди людей. А мы -- тени. Тень по определению палиндромична и негативна. Привыкли всё воспринимать задом наперёд и в тёмном свете. Ясно?
-- Какое ясно, если он тень? -- неожиданно спокойно произнёс мясник. -Тёмно ему.
-- А-а! -- протянул Авалс, -- вот в чём дело! А я-то думаю: вроде бы писатель, с которым я недавно разговаривал, и умница, и добрый человек, а такую ересь несёт -- миром, мол, правит зло!
-- Тень писателя, -- поправил щуплый. -- Книги его раскрой, там, небось, совсем иное сыщется. Негативизм -- по сути дела тот же палиндром; живым был -- говорил "ха-ха!", тенью стал -- "ах-ах!" затянул.
-- А разве не зло правит миром? -- спросил мясник. -- Все мы на колоде лежим да разруба ждём.
-- Нет в мире зла! -- убеждённо воскликнул Авалс. -- Конечно, солнце нас убивает, и всё же оно не зло, ведь без него и теней не будет. Знаете, как здорово в солнечный денёк пройтись по улице рядом с хозяином! -- Авалс поник и захлюпал носом.
Всё-таки плохо быть двумерным, -- никакой глубины чувств... начал во здравие, а кончил за упокой. И суждения теней порой бывают плоски, хотя этим и люди грешат.
-- Так-то, -- сказал тщедушный, -- диалектика-с. Вот мы с вами сидим, культурно о жизни беседуем, а тут в город заявится какая-нибудь шишковатая особа, в честь её проезда устроят большую уборку, начнут, между прочим, безо всякого злого умысла, наш бак вне графика вывозить, и всё -- понеслась душа в рай!
-- У теней душа есть? -- спросил Авалс.
-- Нету. Её и у настоящих людей не сыскать.
Разумеется, это сказала тень палача. Хозяин её за долгие годы порешил немало людей, но ни в одном души разглядеть не сумел.
-- Сложный вопрос... -- философствующий хлюпик не был столь категоричен. -- Я чувствую в себе душу, так что чисто онтологически она должна быть. И вообще, дум спиро -- сперо. С другой стороны, раскидать сейчас вмещающий помойный ландшафт -- сопрёт твоё спиро в зобу -- вот и вся радость. А с третьей стороны -- ибо у всякой медали не менее трёх сторон, -иные из нашей братии в жизни устроились прочно, можно сказать, на века. Впрочем, расскажу-ка я вам историю, пока делать всё равно нечего... -рассказчик кинул взгляд из помойки наружу, где уже вовсю бушевало солнечное утро, выбрал себе местечко посуше и, удостоверившись, что слушатели внимают с достаточным почтением, начал рассказ: -- Кому, как не вам, знать, что люди бывают разные. Иной так прославится, что ему при жизни памятник ставят. Частенько, при этом, бывает, что как скончается знаменитость, то монумент быстренько сносить начинают, чтобы на земле и тени не осталось от бывшего любимца. Но в тот раз памятник ставили и впрямь по заслугам. Поэту. Большому поэту, настоящему, не чета тем, чьи тени ты видел. Разумеется, тень у такого поэта должна быть бронзовая. К тому же, юбилей подоспел: сто лет со дня смерти. В ту пору вот он со товарищи у власти были, -- рассказчик кивнул на соседа. -- Ежели не знаешь, то выражение "со товарищи" означает: "всей бандой". Вообще, тюркское слово "товарищ" в русском языке имело два значения. Это или компаньон, с кем одним товаром торгуешь, или подельщик -член той же разбойничьей шайки, что и ты. Хорошее слово, ёмкое. Какие бы значения оно потом ни принимало, всё равно заранее известно, что если власть у товарищей в руках, ничего, кроме грабежа, не получится.