Русский спиритизм: культурная практика и литературная репрезентация (Панченко) - страница 17

Итак, первых русских спиритуалистов, собиравшихся в Москве в 1853 году, и современных крестьян из небольшой деревни на севере Новгородчины роднит одна своеобразная практика: и те и другие вызывали дух Пушкина и спрашивали покойного поэта о его местопребывании. Согласно распространенному и не слишком грамотному выражению, «Пушкин — это наше все», и «Пушкин» в данном случае — так сказать, pars pro toto русской литературы. Как мне представляется, вышесказанное позволяет в очередной раз констатировать особую роль литературы в обиходной культуре России двух прошедших столетий. В XIX–XX веках русская литература действительно была не только видом словесности или средством выражения философских, политических и морально-этических взглядов, но и своеобразным лекарственным средством, по крайней мере — в контексте ритуализованных форм социально-психологической терапии. Трудно сказать, насколько благотворным оказалось это обстоятельство для российского общества и российской культуры. Думаю, впрочем, что здесь дело обстоит так же, как и с лекарствами вообще: в малых дозах они целительны, в излишних — вредоносны.

Приложение

Крестьянские рассказы о спиритизме текст 1[26]

«Мы ишшо гадали духом»

Собиратель: А как еще гадали?

Информант: Мы ишшо гадали духом. Вот уж это правдом — духом. Вот было — такой круг нарисуешь…, буквы поставишь, и вызывали… там, кто задавивши, или кто. Да. И по этим буквам читали. Ну вот я… Надо обязательно было, чтобы или же трое или пятеро. Чтоб непарное число было. Вот он и говорил, читали — говорил… Это было духом. Это… А кричали — вызывали в трубу. Но чтобы маленьких никого не было, чтобы детей. Вот этот дух.

Собиратель: А обязательно должен был задавившийся… или какой?

Информант: Это… духом гадать-то? Да было в любое время. Вот в любое время.

Собиратель: А кого вызывали-то?

Информант: Кто но… задавивши. <В>от таких вызывали. Чтобы… приходил этот чёрт. Говорил.

Собиратель: А этот… кто-нибудь знакомый задавившийся, из деревни, да?

Информант: Ну, мы в деревне жили, мы знали кто повесивши, кто такой… такой умерши — вызывали. Не знаю, насколько правда, но блюдечко фарфорово ходило. Блюдечко ходит вот так. Да вы, наверно, этого… конечно, не поверите. Но это было. Это тожо было. И это блюдечко идёт… Читали по буквам. Каки она… на кажду букву, успевает и читай. <…>

Собиратель: А что выходило-то? По буквам-то?

Информант: А чого загадаешь. Тогда кто это… было дело ищё в войну. Бабы-то были молодые, а не хватало — вот нас девчонок и брали ищё, токо стоять. Вот оно последний раз оно стало. «А с кем ты пойдёшь сегодня спать?» Он сказал: «Со мной», — дак я еле до дому добежала. Да скорей мамы… у мамы это… на кровать. Сказал, что: «Я, — говорит, — ее по… пойду провожать». Вот как вы думаете! <…> Но это правильно бабам говорили, которой убит, которой где что. Которой говорит: «Я, — говорит, — сидел в байне, я тебя видел». Ну он пугал их. Не… раз нечистая сила, дак она же пугает.