— Нерис, ты прекрасно выглядишь! — запинаясь, пробормотал он.
Она удивилась и обрадовалась. Эван никогда не делал ей комплиментов.
— Правда?
— Правда. Ты выглядишь как… леди из колоний.
— Ну, я не такая. Я миссис Уоткинс из валлийской пресвитерианской миссии в Северной Индии, и я не изменилась. Здравствуй, Эван.
— Здравствуй, дорогая.
Он явно неловко чувствовал себя с новой версией жены. Она была в красивом платье с цветочным узором.
— Добро пожаловать в Шринагар. — Нерис встала на цыпочки и поцеловала его в щеку. Он отвернулся.
— Тут так многолюдно. Столько народу. Я не привык к толпе, — сказал он.
— Понимаю. Но это прекрасный город, он понравится тебе, как только лучше узнаешь его.
Она подхватила его сумку одной рукой, другой взяла его под локоть.
— Куда мы идем? — спросил Эван.
— Сначала зайдем в гости к Миртл, а потом поедем домой, в Канихаму.
Захра была сейчас в деревне. Нерис решила, что лучше познакомить ее с Эваном, когда она будет в компании сирот. Нерис решила, что так у него возникнет меньше вопросов.
Они два дня гостили у Миртл. Нерис не удивилась, что Эван с подозрением отнесся к Шринагару. Ему было неуютно среди роскошных вышитых подушек, резной мебели и фотографий в рамочках, которыми был украшен плавучий дом. Также он отказался съездить на шикаре в клуб. Возобновились летние соревнования по поло, но участников было мало, поскольку большинство мужчин были сейчас на фронте, однако Эван отказался участвовать в состязаниях. Нерис едва удалось уговорить его пойти на вечеринку в резиденцию и познакомиться с мистером Фаншейвом. Он, игнорируя протокол встречи, начал рассказывать долгую историю становления пресвитерианской миссии в Индии.
— Мы проделали огромную работу в Каргиле. У нас постоянно увеличивается количество прихожан. Недавно я оставил миссию на попечение одного очень компетентного коллеги-миссионера, — объяснил он. — Сейчас мы хотим открыть миссию в Кашмире.
— Удачи вам, — сухо сказал мистер Фаншейв.
Один из его помощников тактично увел Эвана подальше от чиновника. В военное время проповедники любой Церкви мало ценились британскими властями.
Как-то Кэролайн зашла к Миртл выпить с ними чаю. На ней была темно-синяя крепдешиновая блузка и нитка жемчуга. Она была бледной, но выглядела неплохо. Слабым голосом она объяснила Эвану, что долго болела, а муж оказался в плену у японцев в Малайе.
— Я буду молиться за вас, — сказал Эван.
— Спасибо. — Кэролайн прикоснулась к его руке. Похоже, она действительно была тронута его словами.
Ночью Нерис и Эван лежали рядом в постели. В присутствии мужа все звуки — скрипы, плеск воды — казались громче и отчетливее. Они не спали и переговаривались тихим шепотом.