- Поверни чуть к ветру, а то нас заливает!- скомандовал Наиль.
- Тогда плыть долго придётся!- перекрикивая ветер отозвался моторист, поворачивая руль.
- Наиль, возьми накидку, холодно,- Валентина протягивала одну из плащ-палаток, которые обычно возила с собой для укрытия товара.
Наиль уже и сам, будучи в одной рубашке без кителя, чувствовал, что у него зуб на зуб... За короткий промежуток времени, температура резко упала, и уже ничего не напоминало, что где-то с час назад было не менее двадцати пяти градусов тепла. Тяжело гружёная "Дора" всё хуже слушалась руля. Вода по-прежнему перехлёстывала борта, её набралось едва не по щиколотки. Повернуть назад в почти штормовом море было уже невозможно. Ко всему пошёл секущий дождь, сначала мелкий, потом сильнее.
- Вычерпывайте воду!- кричал Наиль.- Валь, у тебя там банки какие-нибудь есть!?
- Посуда... миски есть... но они в ящиках... сейчас не найти,- продавщица беспомощно всплеснула руками.
- Там кружки, банки консервные... под лавкой!- кричал с кормы, с трудом удерживая руль Разбицкий.
- Да ты что... какие банки, это всё-равно, что чайной ложкой!... Эх фуражка улетела... Габдраш, давай фуражку!
Старшина посмотрел на Наиля так, что стало ясно, он не понял, что от него требуют, и вообще оторвать его от борта, казалось, можно было, только отрубив руки. Наиль сорвал с него фуражку и стал в бешеном темпе вычерпывать ею воду из баркаса. Валентина соорудила что-то вроде черпака из какой-то клеёнки и тоже выливала воду за борт... старшина бессмысленно наблюдал... Разбицкий не мог удержать лодку на курсе, её как флюгер постепенно разворачивало кормой к ветру. Волны теперь всё сильнее заливали корму... и движок. Наиль кинулся на помощь Разбицкому, но опоздал, мотор, получив очередную порцию воды, чихнул несколько раз и замолк. Неуправляемый баркас понесло прямо на скалы, но до них оставалось ещё где-то метров четыреста, а волны хлестали, и дождь усиливался. Вода прибывала, баркас оседал...
- Разбицкий ты плавать умеешь?!- кричал безуспешно пытающемуся запустить движёк мотористу Наиль.
- Умею... но не очень... Тут далеко и волны... не знаю... боюсь не доплыву.
С остановкой движка невозможно было не почувствовать свою полную беспомощность. Хотя Наиль ощущал это в меньшей степени, ведь он прекрасный пловец. Что такое для него, выросшего на берегу бурного Иртыша четыреста метров. Мальчишкой он переплывал свою реку туда и обратно на спор, и на перегонки, а это больше километра при сильном течении. И сейчас он боялся не за себя. Он боялся, что если "Дора" пойдёт ко дну, он сможет спасти только одного...