Интенсивность половой жизни снижается у людей, которые переносят большие умственные или физические нагрузки, страдают каким-нибудь заболеванием, как физическим, так и психологическим (снижение сексуальной активности, например, почти всегда сопровождает депрессию), принимают лекарственные средства, способные снизить половое влечение. Наконец, половая активность, как правило, снижается с возрастом.
Пик сексуальной активности, как правило, приходится на молодой возраст, а подростки, зачастую, и вовсе переживают настоящий «гормональный бум». Но подростковая гиперсексуальность связана не столько с гормонами, сколько с психологическими факторами. Подростки воспринимают секс, как «запретный плод», неизведанное манит и возбуждает. Когда они получат достаточный сексуальный опыт, а сексуальные отношения станут для них обычным и привычным делом, то весь этот «флер очарования» рассеется как дым. Они будут «заниматься сексом» с той же рутинной «необходимостью», с которой они едят, пьют или, да простится мне такое сравнение, ходят в туалет.
Научный факт.
Сексуальная активность и половая потребность – это вовсе не одно и то же. Половая потребность – это, грубо говоря, то, сколько человеку биологически необходимо секса. А сексуальная активность – это то, какое количество секса он имеет, движимый, зачастую, не столько своими фактическими нуждами, сколько невротическими, по сути, предрассудками и предубеждениями. В нашем обществе, а в молодежной среде – в особенности, масса подобных предрассудков (например, «секса должно быть много», «секс всегда должен быть разным», «чем больше половых партнеров, тем лучше»). В действительности, по-настоящему большое удовольствие от секса получает только тот человек, сексуальная активность которого соответствует его потребностям.
Некоторых, впрочем, такая перемена беспокоит. Например, в свои 19 лет перевозбужденный подросток мог осуществлять несколько половых актов за ночь, а в 21 он, вдруг, понимает, что одного оказывается ему вполне достаточно, и начинает тревожиться, не случилось ли у него «снижения сексуальности». На самом деле у него произошло снижение не сексуальности, а гиперсексуальности, что и закономерно, и даже позитивно. Кроме того, он может не учитывать в таких условиях и еще одного важного момента, например того, что раньше его «сексуальные встречи» происходили реже, носили нерегулярный характер, а сама половая активность дополнительно стимулировалась факторами новизны или опасности (страх разоблачения родителями и т. п.). Теперь, когда секс стал более или менее регулярным, вошел, так сказать, в норму жизни, появилась масса других проблем и интересов, а какая-либо естественная «дополнительная» стимуляция исчезла, его сексуальная активность благополучно стала приходить в норму, которая, конечно, ниже «нормы» эпохи «гормонального бума».