— С ним все в порядке, просто он немножко дурит. Когда ставишь его на «пять», он показывает «три», а вот «два» означает «пять».
Анна расставила тарелки, а он тем временем хлопотал у плиты и переворачивал бекон на сковородке.
— Как тебе нравятся яйца?
— Они «поплыли» и не дожарились.
— И мои тоже.
Они сидели бок о бок на высоких стульях, и он жадно ел, окуная тосты во влажную яичницу.
— Ты слишком быстро ешь, — заметила она.
— Знаю, но я вечно голоден.
Лангтон отодвинул тарелку, склонил голову набок и проследил за Анной. А после наклонился и поцеловал ее в шею.
— Ты довольна случившимся ночью?
— Да.
— Хорошо.
Он встал и собрал тарелки. Чуть было их не сунул в стиральную машину, но опомнился и положил в мойку. А затем взглянул на часы.
— Мне нужно позвонить в отделение и передать, чтобы в лаборатории исследовали этот камешек. Тогда все станет ясно, и мы поедем.
— О’кей, я уже готова, — откликнулась Анна, посмотрев на свою тарелку. Она почти не притронулась ни к яйцам, ни к бекону.
Лангтон побрел в гостиную, сел и начал звонить. Она съела несколько кусочков, а остальное выбросила в мусорную корзину. Положила тарелку в мойку и отправилась чистить зубы.
В ванной комнате валялись мокрые полотенца, тюбик с пастой оказался открытым, а его бритва осталась на ободке раковины. Анна посмотрела в зеркало и наклонила голову. Она с трудом могла поверить в произошедшее этой ночью.
— Трэвис, нам пора! — крикнул он.
Она окинула его пристальным взглядом.
— Твоя бывшая жена стирает тебе рубашки?
Анна снова уставилась на свое отражение, расчесала не просохшие после душа волосы и подкрасила губы.
— Трэвис! — донесся до нее новый окрик.
— Я тебя слышу, — повысила она голос.
Она подвезла Лангтона к его дому, но припарковала свою малолитражку чуть поодаль. Он забежал лишь на минуту, чтобы переодеться, и, вернувшись, еще завязывал галстук.
— Хорошо, поехали. Нам повезло, что разговор с ублюдком остался на пленке. После того как ты выключила телефон.
Она снова смерила его долгим взором.
— Твоя бывшая жена стирает тебе рубашки? — повторила Анна.
Лангтон засмеялся и покачал головой.
— Нет. Она никогда в жизни этим не занималась. У меня есть прислуга, она чистит и убирает дом. Отлично стирает, гладит и обожает крахмалить сорочки.
По дороге в отделение он беспрестанно звонил по мобильному. Казалось, их отношения ничуть не изменились за эту ночь. Когда он вышел из машины и размашистым шагом двинулся по коридору, она засеменила за ним, отстала и запуталась во вращающихся дверях.
— Не забывайте, я здесь, с вами, — проговорила Анна, но он, похоже, ее не расслышал. Отправился сразу в своей кабинет и, по обыкновению, громко хлопнул дверью. Как будто ночью ничего не произошло.