Лангтон планировал подольше поговорить о Макдоуэлле, зная, что Дэниэлс не устоит перед соблазном. Вопросы о Мелиссе Стивенс вызывали напряжение и словно давили на всех присутствующих. А теперь Лангтон станет пичкать подозреваемого совсем иными, легкими вопросами и опять попробует загнать его в угол.
— Вы могли бы описать мне Макдоуэлла? Какого типа это человек? Нам бы хотелось понять.
— Ну, в то время он был вспыльчивым, энергичным, громогласным. Набрал в свой клуб выводок шлюх. И был еще помешан на фитнесе, когда ходил к ней в дом.
— В чей дом он ходил?
— К Лилиан Даффи! — выпалил Дэниэлс.
— Расскажите мне о ваших отношениях с Лилиан Даффи, прошу вас.
— Она была проституткой. А дом на Шаллкотт-стрит стал для нее борделем.
— Но в каких отношениях вы состояли с Лилиан Даффи?
Дэниэлс пожевал губу. Он упорно не желал употреблять ненавистное слово.
— Кем была Лилиан Даффи? — не отставал от него Лангтон.
— Моей матерью, — выдавил из себя Дэниэлс, съежившись на стуле.
— Вы — урожденный Энтони Даффи?
— Да.
— И вы утверждаете, что не виделись с Макдоуэллом двадцать лет?
— Да!
Лангтон нажал на магнитофонную кнопку.
— Я собираюсь поставить для вас пленку с записью вашего телефонного звонка сержанту Трэвис, — пояснил он.
Радклифф поднял руку.
— Что это?
— Это пленка с записью телефонного разговора вашего клиента с сержантом Трэвис. — Лангтон обернулся и указал на Анну.
— Вы записали телефонный разговор?
— Да, верно.
Радклифф повернулся к Дэниэлсу:
— А вы поняли, что разговор записывался на пленку?
— Конечно, нет. Мы вместе ходили в Оперу, на балет. — Дэниэлс подмигнул Анне. — Приятный был вечер, не правда ли?
Он снова передвинулся на стуле и выпрямился.
— Почему бы мне ей не позвонить? Особенно после того, как мы пообедали в тот вечер и я ей очень понравился.
Прокручивая пленку, Лангтон следил за реакцией Дэниэлса, за его подмигиванием Анне и ухмылками, за тем, как он наклонялся и перешептывался с Радклиффом. Запись разговора подошла к концу, и Лангтон выключил магнитофон.
— Вы признаете, что это ваш голос и вы говорили с сержантом Трэвис?
— Да. С какой стати мне это отрицать? Я ей звонил.
Радклифф подсел поближе к столу и, указав пальцем, обратился к Лангтону:
— А какое право вы имели записывать на пленку сугубо личный телефонный разговор моего клиента?
— Нас беспокоила судьба сержанта Трэвис, и мы стремились обеспечить ее безопасность.
— Беспокоила?
— У нас были основания для беспокойства. Их так называемое свидание проходило под нашим контролем. И запись на пленку проводилась в то время, когда ваш клиент был в квартире у сержанта Трэвис.