— Я нашла одну семейную пару. Им и раньше приходилось брать детей на воспитание, так что опыт у них имелся. Очень милые немолодые люди, и весьма обеспеченные. Они согласились взять его к себе. Я собрала его вещи — их было мало, а он стоял у двери и ждал. Они приехали в очень дорогой машине. Она так взволновала Энтони, что он даже не взглянул на меня на прощание. В общем, эти Джек и Мэри Эллис усыновили его в 1975 году. И он, и она уже умерли.
— А потом вы видели его? Хоть раз? — задал вопрос Лангтон.
— Да, однажды видела, шесть или семь лет спустя. Раздвинула шторы в гостиной и заметила мальчика, стоявшего за воротами. Он пристально смотрел на дом и был в школьной форме — в блейзере, желто-черном школьном шарфе и длинных серых брюках. Я узнала Энтони по глазам. Но, когда подошла к двери, он скрылся. И не вернулся сюда. С тех пор я его не видела.
Лангтон сел в машину в подавленном настроении. Водитель завел мотор, поинтересовавшись, не собираются ли они позавтракать или ему нужно сразу отвезти их в Эдж-хилл к отставному детективу Ричарду Грину.
— Да, прошу вас, прямо к нему, — не колеблясь, заявил Лангтон. — Ну и каковы ваши впечатления, Трэвис?
— Очень грустные, — отозвалась она. У нее забурчало в животе.
— Да уж, бег в замкнутом круге. И если этот парень, Грин, нас не порадует, то придется по возвращении самим составлять фоторобот с поправкой на возраст.
* * *
— Как это вы меня выследили? — удивился Грин, когда они попали к нему в дом.
— Не без труда, — улыбнулся Лангтон. — Вам и впрямь на месте не сидится.
— Что же, тут и понимать нечего. Я живу на пенсию, денег вечно не хватает, вот мы и покупаем дома, отделываем их, а после продаем. Жена шьет шторы и чехлы для диванов. Она и стены красить наловчилась, и интерьеры украшать. А я плотничаю. Я вот сейчас размышлял, что же вам от меня надо? — продолжил он. — Дело-то давнее. Должно быть, лет двадцать прошло. Я тогда служил в полиции нравов.
— Да, я знаю, — кивнул Лангтон.
— Терпеть не мог свою работу. Вот почему и перешел в отдел краж. Вам известно, что там со мной случилось? Пробыл там всего два года, и этот проклятый молокосос-наркоман прострелил мне ногу.
— Не судьба.
— Это еще мягко сказано. Ведь тринадцать лет было засранцу. А дал бы я волю рукам — и загремел бы за убийство.
— Энтони Даффи, — спокойно напомнил ему Лангтон.
— Да, верно. Мы его допрашивали, вызывали в отделение. Вы о Барри Сауфвуде слышали? — Грин засмеялся. — Ну и ловкач, гроза всего Манчестера. Сколько шпаны завербовал, вот дьявол! Ему грозили, предупреждали — будь поосторожнее, — а он лишь поплевывал. Но совсем сдвинулся на сексе. Просто маньяк.