— Энтони Даффи, — повторил Лангтон.
— Верно. Я уж тут ломал себе голову и старался поточнее вспомнить.
— И? — не отставал от него Лангтон.
— Так вот, мы его допрашивали, а было это в 1983 году. Его мать, Лилиан, подобрали где-то на окраине, избитую, всю в крови и синяках. Как же она тогда орала! А когда оклемалась и привела себя в порядок, сказала, что хочет предъявить обвинение в изнасиловании и разбойном нападении.
— А вы пользовались тампонами?
— Нет, в то время анализы ДНК не проводились, не то что теперь.
— Она настаивала на обвинении?
— Да. Утверждала, что этот малый пытался ее задушить, но она сопротивлялась и смогла убежать.
— Когда она призналась, что это был ее сын?
— Я не уверен. Честно говоря, никто из нас ею особо не интересовался. Ведь с ней проблем — вагон и маленькая тележка. Потом с ней встретилась одна наша служащая из группы по случаям с изнасилованием. Она вернулась и передала, что Даффи решила отказаться от обвинений и готова изменить свои показания. Когда мы зашли в камеру, Даффи заахала, заахала и повторяла, что она ошиблась. Это был не клиент, а ее родной сын, и она не желала портить ему жизнь.
Лангтон, взмахнув рукой, перебил его:
— По-вашему, когда на нее напали, она не знала, что это ее сын? Она лишь потом обнаружила это?
— Трудно сказать. Вероятно. У них в доме был полный набор старых шлюх. Одна другой хуже. Настоящий хлам. Они жили на Шаллкотт-стрит, 12. Не место, а чертова дыра. Бесконечные драки и мордобой, «Скорая помощь» там каждый день дежурила.
Лангтон попытался переменить тему:
— А когда у вас в полиции снова всплыло имя Энтони Даффи?
Грин поджал губы. Он взял маленький блокнот с краткими записями и перелистал его страницы.
— Вы должны помнить, я работал в полиции нравов, а не в отряде убийств. А, ну вот, нашел. Точной даты у меня нет, но, возможно, это случилось пятнадцать или двадцать лет назад. На какой-то глухой пустоши. Туда сваливали ржавые машины, холодильники и прочую утварь, и городской совет распорядился очистить территорию. Там и нашли труп Лилиан. О ее исчезновении даже не докладывали. На место прибыли сотрудники отдела убийств и установили, что она давно мертва. По меньшей мере полгода. Я видел снимки в морге, когда меня вызвали. Страшно было смотреть, как над ней потрудились собаки и лисы. До сих пор жуть берет. Ее задушили колготками, а руки связали за спиной ее лифчиком. После прибыла полиция нравов, и в газетах появились заметки. Возбудили дело по обвинению в насильственной гибели. По-моему, Барри Сауфвуд постарался и раздобыл кое-какие подробности. А затем я услышал, что они арестовали ее сына, Энтони Даффи.