— Ага, гарнитур. Где ж его взять-то? Ну да ничего. Сын у меня в другой ломбард поехал. Я ему цепочку дала. От дедовых часов. Ей уж лет сто или пятьдесят. Не помню. А за кольцо да за цепочку в общей кучке прилично получится. Тысяч десять дадите?
— Сама я кольцо ваше брать не буду. Я ж предупреждала, беру только стоящие вещи. А ваше кольцо как лом пойдет. За лом вам ни в одном ломбарде таких денег не дадут.
— А сколько дадут?
Я назвала примерную сумму. Валентина спрятала кольцо и, печально вздохнув, спросила:
— И сын много не получит?
— Боюсь, что нет.
— Придется снова к Толику идти. Может, он выручит.
— Толик — это муж ваш? — спросила я, не желая прерывать разговор.
Хотя и так было понятно, что Элеонориных украшений я у Валентины не найду. Будь у нее такое богатство, стала бы она обручалку в ломбард таскать? То-то и оно, что не стала бы.
— Муж, только бывший. Вообще-то он мужик неплохой. Правильный. И нас с Игнашей не оставляет. Только жена у него стерва. За каждую копейку плешь проедает. Как думаете, поможет нам Толик?
— А может, сыну вашему лучше жениться? — предложила я. — И откуп не понадобится. А на свадьбу Толик точно денег даст. Поддержит молодую семью.
— Да вы что такое предлагаете? Чтобы я единственного сыночка этой мегере отдала? Не бывать этому! — гневно воскликнула Валентина. — Нет, я к Толику поеду. В ножки упаду, весь день просить буду, а необходимую сумму добуду. На то я и мать!
Валентина вышла из машины и, не оборачиваясь, пошла к остановке. Я осталась в машине, задумчиво глядя ей вслед. Да! У каждого свои представления о материнском долге. Ну да ладно. Не твоего это ума дела, Танюша. Ты лучше думай о том, где теперь Элеонорины украшения искать будешь? Последняя ниточка оборвалась. Даже Дининого отчета ждать смысла нет. Не думаю, что Игнаша мог самостоятельно аферу с украшениями провернуть. Не тот формат. Что ж, поеду Дину освобождать. Все равно делать пока нечего.
Пока я ехала на Речной вокзал, позвонила Дина. Глухим голосом, будто говорит сквозь вату, она сообщила:
— Клиента встретила. Сдал веревочку, получил бумагу. Сел в будку. Я одна.
— Дина, ты что, в шпионов играешь? Веревочки какие-то приплела. Говори нормально. От кого шифроваться? — сердито отчитала я ее.
— Это я на всякий случай, — переходя на обычный тон, сообщила Дина. — Вдруг телефон прослушивается или еще что?
— Никто твой телефон прослушивать не собирается. И информацией, которую ты мне собираешься открыть, я уже владею. Стой там, я еду за тобой.
Я бросила аппарат на соседнее сиденье. До Речного вокзала оставалось ехать не больше десяти минут.