– Вы что, поругались по дороге?
– Нет, он просто задумался.
– О чем?
– Пока не знаю. Он скажет, когда захочет.
И она смотрит на меня так же, как раньше смотрела Джен: будто знает что-то такое, чего не знаю я.
На выпускном балу мы со Стефаном мило болтаем. Он даже смеется, когда я рассказываю, как донимала маму вопросами о санитарном состоянии алкотестера, который стоял у входа сюда. Несколько лет назад, когда взрослые наконец-то заметили, что парочки появляются на балу уже в хлам, администрация распорядилась проводить у дверей проверку. Я спрашивала у мамы, дадут ли мне одноразовую пластиковую трубку. Иначе мне придется отказаться от проверки – мне, которая за воротами церкви и капли в рот не брала. И еще я, наверное, немножко волновалась. А что, если я дуну недостаточно сильно? А если слишком сильно? Или слишком долго? Или недостаточно долго? В конце концов, это же тест, мне хочется сдать его с первого раза.
– Ты – единственный человек, который хотел сдать алкотест на пятерку, – говорит Стефан с дурацкой улыбкой, и мне неловко признать, что да, и правда хотела.
Мы танцуем, и он спрашивает меня:
– А как назвать человека, которого одолевают тягостные мысли?
– А ты как бы назвал? – Я склоняю голову набок, чтобы взглянуть на него.
– Ну, или не одолевают. В общем, каким словом назвать такого человека?
– Задумчивый, – отвечаю я. – Отрешенный. Мечтательный. Созерцатель.
– Вот где ты была весь прошлый семестр? Научила бы меня сочинения писать.
Проходит несколько секунд, песня скоро закончится, и он говорит мне:
– Знаешь, Джози, ты мне правда очень нравишься.
– И ты мне очень нравишься.
– Правда? Отлично.
Какое странное признание. Мне казалось, это само собой разумеется. Если человек А соглашается пойти на выпускной с человеком Б, который его пригласил, то логично предположить, что люди А и Б друг другу нравятся.
Я собираюсь сказать это Стефану, но на его собственном языке. И тут вижу Стью, и меня тянет захохотать. Он танцует с Сарой Селман, и на лице его написана такая скука, что я сдавленно фыркаю. Она похожа на огромную розовую салфетку, которая наэлектризовалась и прилипла к его смокингу.
Чтобы не засмеяться в голос, я прячу лицо у Стефана на плече, и он, к моему изумлению, наклоняет ко мне голову. В такой позе мы и танцуем до конца песни и, когда музыка затихает, улыбаемся друг другу. Я не могу понять, что значит его улыбка, и уверена, что мою улыбку он тоже не понял. Именно так я улыбаюсь Эмми, когда пытаюсь быстро перевести какое-нибудь из ее особенно язвительных замечаний. Именно так я улыбаюсь, когда не знаю, что она имеет в виду.