Но вот приходит пятое августа, и сестра возвращается домой. Она не замечает, как сияет чистотой и удобством ее прежняя комната, как полна она воспоминаний, и уходит жить в бывшую комнату Мэгги в дальнем углу дома. «Там просторней и тише», – говорит она. Я ее почти не вижу: днем она работает, а вечера проводит с друзьями или с женихом.
И ей даже не крикнешь «Спокойной ночи». Ну вот и на фига нужны такие огромные дома?
Ирония в том, что теперь мои любимые дни – это воскресенья, когда Джофф приходит к ужину. По крайней мере я уверена, что увижу Кейт раз в неделю. Я каждый раз прошу маму готовить спагетти и помогаю ей накрыть на стол, и каждый же раз мне удается позвенеть тарелками рядом с Джоффом. Я-то знаю, как заставить его поволноваться.
Этим вечером мы с Кейт накрываем к ужину во дворе. Стоит середина августа, и вечер выдался влажный и теплый. По ту сторону дорожки Джофф с папой жарят что-то на гриле. Джофф жестами показывает, как класть и переворачивать бургеры, и отец с преувеличенным энтузиазмом следует его инструкциям.
– Ой, Джози, прости! Прости, пожалуйста! – говорит Кейт с таким страдальческим выражением лица, что я на миг забываю про папу и Джоффа. – Я совсем забыла. Завтра у меня встреча с флористом.
Она обещала сводить меня по магазинам купить одежду к школе. Уроки начинаются двадцать седьмого, в среду. Напоминание о начале занятий я вбивала в телефон куда менее охотно, чем слова «Кейт, шопинг».
– Но это же не на весь день?
– Понятия не имею. Надо столько всего спланировать. Так что… – она растягивает губы в смущенной улыбке. – Может, тогда в следующую субботу? Обещаю, что весь день проведу только с тобой.
– Да, конечно, – говорю я.
И она обнимает меня и говорит, что я лучше всех на свете. И в следующую пятницу говорит мне, что завтра они с Джоффом встречаются с органистом из церкви, им надо будет подобрать музыку.
Она клянется, что вернется к двум, но не возвращается. И даже забывает позвонить мне или написать.
В итоге я иду с мамой. Мы быстро пробегаем по нескольким магазинам в Истоне, изучаем цвета, мнем ткань футболок и джинсов между пальцами – белье тоже – и говорим всем консультантам: «Нет, спасибо, мы просто смотрим». Составляем список и позже, когда приходим домой, садимся за ее компьютер на кухне и заказываем выбранную одежду в Интернете.
Папа спрашивает нас:
– Ну, как прошла экскурсия по магазинам?
– Любопытно, – отвечает мама.
– Успешно, – добавляю я.
– Ну и отлично, – говорит папа.
Но мне все равно больше нравится ходить с Кейт.
Этим утром я просыпаюсь ученицей выпускного класса и встречаю новый день с некоторым разочарованием. Кейт все лето твердила мне – в тех редких случаях, когда мы не обсуждали ее предстоящую свадьбу, – что выпускной класс был самым лучшим, и предсказывала, что и у меня будет так же. Я же предсказываю, что он обернется трагедией, если Кейт все-таки не передумает принимать участие в этом ноябрьском фарсе. А она, судя по всему, передумывать не собирается. Итак, часть года я проведу, трепеща перед будущим, а остаток – оплакивая случившееся. Большое спасибо тебе, Кейт.