— Плату? Чтобы получить освобождение из моей кровати?
Его глаза внезапно вспыхнули, улыбка на его чувственных губах заставила ее сердце биться сильнее. Его руки, такие горячие до этого, сейчас казались еще горячее, они почти обжигали через материал ее платья.
— Моя сладкая, — сказал он, — вы не в кровати, но между моими бедрами. Если бы вы были в кровати, я бы потребовал намного больше, чем поцелуй, за вашу свободу.
Она нахмурилась.
— Это несправедливо. — Действительно, так оно и было.
— Жизнь редко бывает справедлива, — возразил он.
Кэт не могла поспорить с ним. Жизнь уже доказала это. Черт, это не будет так несправедливо, если он будет действовать исходя из своей логики.
— Я уже подарила вам поцелуй, — разумно отметила она.
— Вы не целовали меня, — это я вас целовал.
— Это все, что вы от меня получите.
— Действительно? — Его бедра сжались, и он посмотрел на нее сонным, сексуальным взглядом, что совершенно лишило ее возможности мыслить. — Как жаль, ибо я наслаждался этим поцелуем. Даже больше, чем следовало бы. Без сомнения, это был самый интригующий, самый восхитительный поцелуй, который я когда-либо получал.
Несмотря на решение Кэт выглядеть неподвижной, короткая вспышка гордости проснулась в ней. По манерам незнакомца и его внешнему виду было видно, что он привык к тому, что его целовали… на самом деле, он был мастером поцелуев. И все же, он был под впечатлением от ее усилий. Тем более, она даже не пыталась произвести на него впечатление. Она спрашивала себя, почему он считает иначе. Он был бы совершенно изумителен и…
Кэт моргнула. Клянусь драконом… если она продолжит думать об этом, то уговорит себя снова его поцеловать. И ему даже не придется ничего говорить!
Ее взгляд остановился на незнакомце, и она заметила, что он пристально наблюдает за ее реакцией, с довольной улыбкой на губах, как будто действительно знал, о чем она думала. Я играю ему прямо на руки, проклятие!
— Достаточно. Я буду считать до трех, пока вы не освободите меня.
В его синих глазах появилось изумление.
— Или?
— Или я буду вынуждена причинить вам боль.
Он тихо засмеялся, звук исходил из его груди.
— Действительно? И как вы…
— Один.
— О, перестаньте. Все чего я хочу, — только поцелуй. Вы уже подарили мне один, что может причинить вред?
— Два.
Он покачал головой.
— Клянусь, Вы упрямая штучка. Намного упрямей моей сес…
— Три. — Она подняла ногу и со всей силы опустила ее. Это был мощный удар задней частью ее ботинка по его голой голени. Его хватка немедленно ослабилась. Кэт вскочила на ноги и кинулась к двери, прежде чем ее тюремщик выругался в довольно красочных выражениях.