Когда они уже двинулись по коридору, Гейтс наконец проговорил:
— Я не участвовал в той битве. Хотя в то время конногвардейцы поддерживали короля.
— Как же вы оказались здесь, во главе наемников?
Капитан какое-то время молчал, в задумчивости глядя на Колина и обдумывая ответ.
— Я много лет служил лорду Алджернону Дирли, отцу Девона, и остался с его сыном. Но совсем по другой причине.
— Чтобы привести Вильгельма к победе?
— Нет. Чтобы присмотреть за дочерью графа Эссекса, дяди Девона.
Значит, капитан преданно служил не Девону, а леди Джиллиан, вернее — ее отцу? По слухам, Эссекс поддерживал Вильгельма Оранского, но Колин не стал расспрашивать об этом капитана, так как его вопросы явно смущали Гейтса.
Капитан знаком пригласил его следовать за ним к двери на площадке очередного лестничного пролета, но больше не сказал ни слова. Когда они подошли к двери, он отодвинул щеколду и вошел.
Колин заглянул в комнату и увидел, как суровый капитан осторожно и бережно вынимает из кроватки маленького мальчика. Он не прижал ребенка к груди, а держал его на некотором расстоянии, улыбаясь малышу, но при этом явно чувствуя себя не в своей тарелке.
— Мы присмотрим за ним, пока его мать не вернется. А потом вы, Кэмпбелл, сможете наполнить свой живот.
Колин кивнул и отступил в сторону, чтобы дать дорогу Гейтсу. Ребенок с воплями извивался в вытянутых руках капитана.
— Кэмпбелл, вы женаты?
— Нет, — ответил Колин, повысив голос, чтобы Гейтс мог его расслышать.
— А я встретил мою Сару в Эссексе. Но, увы, она бесплодна.
Этим и объяснялось его неловкое обращение с мальчиком. Значит, он ему не отец. Капитан был женат, но Колин отлично знал, что это не помешало бы большинству мужчин уложить другую женщину к себе в постель.
— У вас есть внебрачные дети? — спросил капитан, откинув голову назад как раз вовремя, чтобы избежать удара маленького кулачка.
— Только племянники, которых я недавно навестил.
— Прекрасно. Держите. — Гейтс сунул ребенка Колину. — Ваша первейшая обязанность заставить его прекратить эти ужасные вопли.
Колин не против был заняться ребенком. По правде сказать, во время его последнего визита в Кэмлохлин ему очень нравилось носить на руках детишек его братьев и сестер — когда они ему это позволяли.
— Тебе не нравится, что тебя несут, верно, Эдмунд? — Он поставил мальчика на ножки и взял его за руку. Тот мгновенно перестал кричать.
— Да. — Малыш потянул Колина за руку, затем еще раз и еще, пока тот не опустился перед ним на корточки. — Ты кто?
Заглянув мальчику в лицо, Колин был изумлен его красотой. В ореоле мягких золотистых локонов, со светло-голубыми глазами, он очень походил на мать… и на круглолицего ангела, которого Колин однажды видел на картине во Франции.