— Она, наверное, давно спит, — продолжал возражать Колин, наблюдая, как обычно собранный и подтянутый капитан сползает вниз по стене. — Стук в дверь может напугать ее, — добавил он, взывая к опекунским чувствам Гейтса.
— У меня есть ключ от ее комнаты. — Капитан порылся в кармане и ухмыльнулся, вытащив доказательство своих слов.
Колин внезапно понял, как чувствовал себя Адам, когда Ева предложила ему яблоко. Он очень хотел увидеть Джиллиан, хотел убедиться, что с ней и с Эдмундом все в порядке. Но прокрадываться в ее комнату, когда она спит…
— Капитан, думаю, мы не в том состоянии, чтобы входить в комнату леди.
— Это точно, — согласился Гейтс. — Но она простит нас за подобное вторжение ради удовольствия увидеть дружественное лицо. Или два… Поверьте мне на слово, под ее почти всегда ледяным фасадом бьется нежное сердце голубки. Помогите мне встать. Что же вы? Не то я уйду без вас.
«Да, верно», — подумал Колин, поднимаясь на ноги и протягивая руку капитану. Он ясно видел ее сердце всякий раз, когда она смотрела на сына. И тем более не следовало путать ее до полусмерти видом капитана, напившегося, словно матрос при увольнении на берег. А что, если Гейтс попытается поцеловать ее? Какой же мужчина в пьяном состоянии не соблазнится на это?
— Хорошо, я пойду, — сказал он, пристально глядя на Гейтса. Но завтра помните: это была ваша идея.
К тому времени как они достигли нижнего этажа квадратной башни, Колин почти убедил себя в том, что должен повернуть назад и предоставить Гейтсу идти одному. Но как могло такое случиться? Как он мог позволить женщине пробраться к нему в душу и сбивать его с пути? Да, ему ее жаль, а жалость часто смягчает сердце. Но его восхищало ее гордое молчание и дерзкий вызов в голосе, когда молчать становилось невмоготу. А горячий поток чувств, который она изливала на сына, притягивал Колина, как пламя мошку. Он скучал по дому, по родным, и любовь Джиллиан к сыну тронула его сердце, заставила тосковать… о чем-то подобном. Но почему это случилось именно сейчас? Проклятие, почему сейчас?!
— Я войду первый и разбужу ее, — прошептал Гейтс, когда они прокрались по лестнице и миновали коридор. — А вы будьте начеку, смотрите, нет ли кого поблизости. Я вернусь за вами, когда разбужу ее.
«Это безумие», — напомнил себе Колин в сотый раз и осмотрелся — нет ли где посторонних глаз, подсматривающих за ними? Ох, не надо было вливать столько виски в Гейтса. Однако, как ни удивительно, капитан умудрялся идти, лишь слегка покачиваясь, и он все еще понимал, что следовало соблюдать осторожность. Интересно, что сделает Девон, если застукает их в ее комнате?