Взламывать мысли мага Ист не стал, тот, несомненно, почувствовал бы, что с ним происходит. Ист всего лишь пожал плечами, повернулся к городу спиной и сделал второй шаг по тропе.
На этот раз Ист попал на тропу, ведущую вниз. Ист не выбирал её специально, просто на неё оказалось легче шагнуть. И теперь он без тени колебания направился вперёд. Всё равно когда-нибудь туда придётся сходить, хотя вряд ли судьба дарует ему там что-то вовсе неожиданное.
Идти было удивительно легко, то ли оттого, что Ист уже выдержал испытание, то ли потому, что под горку вообще катиться легче. Хотя и здесь дорога казалась прямой и единственно возможной. Мир точно так же свернулся в трубу, а потом раскрылся, явив полянку, дерево, родник и стража с кнутом из кожи гиппопотама. Ростом и фигурой Кебер был идеально схож с братом, одинаковы были и лица, и лишь волосы различали их. Кебер был белокур, а недлинная борода густо кудрявилась на щеках. Ист поздоровался и, не дожидаясь напоминания, отдал меч.
Источник меж корней дерева бил ровно и сильно, так же плясали на дне песчинки и ползали закованные в собственные жилища ручейники. Ист коснулся воды пальцами… никакого эффекта, вода как вода, с виду чистая. Разумеется, пить Ист не стал: тело эта водица, конечно, не сожжёт, а вот душу…
— А что, пил кто-нибудь отсюда? — спросил Ист, повернувшись к стражу.
— Мокрида пила, — ответствовал тот. — Брюхо лечила.
— И как?
— Говорит, сладкая. А брюхо и впрямь прошло. Здешняя вода от ожогов хороша.
— А яблоки?
— Их многие ели и с собой уносили, людей кормить. — Кебер был нескрываемо обрадован, что гость разговаривает с ним на равных. Очевидно, стражу было очень скучно тысячелетиями торчать здесь в одиночестве.
— Сам-то их пробовал?
— А как же! С древа мудрости да не откусить!… Вот только кислые они — оскома кишки сводит. Зато как разжуешь — лёгкость в мыслях появляется необычайная и начинаешь такое говорить, что и пьяному не померещится. И главное — всё понимаешь, будто там смысл сокровенный лежит.
— Это как?
— Да попросту становится очевидным, что динамизация и секуляризация детерминируют вектор освобождения от апории, ставшей фактором бурной пессимистической иррационалистской экспансии, — с готовностью отстрелил воин.
— Теперь — ясно… — протянул Ист. — Адиафорические и азоогенические науки! Я-то гадаю, откуда они берутся!… А они возле источника лжи самостийно произрастают. Ты смотри, осторожнее с этой штукой.
— Да уж знаю. Ежели их переесть — служба на ум не пойдёт. Станешь исключительно акидопейрастикой интересоваться. — Чем?… — не удержался Ист. — Наука такая. Повествует о приложении акупунктуры к диагностике.