! Но есть ли у чего-то в реальной жизни начало, середина и конец, Стефани? Что говорит твой личный опыт?
— Если вы о работе в газете, то его у меня немного, — ответила она. — Только студенческая газета да, вы знаете, колонка «ИСКУССТВО».
Винс отмел это взмахом руки.
— Твои сердце и разум, что они тебе говорят?
— В жизни обычно так не бывает. — Она думала о некоем молодом человеке, с которым ей придется разбираться, если она решит остаться здесь и после завершения четырехмесячной стажировки… и приятного в этой разборке, скорее всего, будет мало. Даже наверняка. Рику новость не понравится, потому что он представлял себе эту историю иначе.
— Я не читал ни единого правдивого очерка, — мягко заметил Винс, — но обычно можно уложить ложь в газетную страницу. Эта история не уляжется. Если только… — Он пожал плечами.
Мгновение она не понимала, что означает это пожатие плечами. Потом вспомнила, что сказал Дейв вскоре после того, как они вышли на террасу, под августовские солнечные лучи. «Это наша история, — произнес он с жаром, чуть ли не со злостью. — Парень из «Глоуб», парень издалека… он ее только изгадит».
— Если бы вы отдали эту историю Хэнретти, он бы ее использовал, правда? — спросила она обоих.
— Она не наша, чтобы отдавать, потому что не принадлежит нам, — ответил Винс. — Она принадлежит тому, кто расследует ее до конца.
Чуть улыбаясь, Стефани покачала головой:
— Я думаю, это отговорка. Я думаю, вы и Дейв — последние, кто знает эту историю полностью.
— Были последними, — ответил Дейв. — Теперь есть ты, Стеффи.
Она кивнула ему, принимая этот скрытый комплимент, потом, приподняв брови, вновь перевела взгляд на Винса Тига. Через секунду-другую он усмехнулся.
— Мы не рассказали ему о Парне из Колорадо, потому что он принял бы эту историю за настоящую нераскрытую тайну и превратил бы в еще один очерк, — ответил Винс. — Не искажая факты, но сделав упор на одном: скажем, на идее мышечных релаксантов, которые затрудняют или просто не дают возможности проглотить пищу. А все остальное вынес бы за скобки.
— Но в этой истории нет ничего, что указывало бы на их использование, — возразила Стефани.
— Ага, может, он сделал бы упор на что-то другое. А может, написал бы все по-своему, только потому, что писать истории на основе материалов, которые сами по себе историей не являются, входит в привычку, когда проработаешь в этом бизнесе достаточно лет, а может, его редактор отослал бы очерк назад с рекомендациями, что и где надо изменить.
— Или редактор внес бы изменения сам, если бы время поджимало, — вставил Дейв.