Ведь мне так и не удалось восстановить в памяти подробности той вечеринки. Я так и не знаю, что же у нас произошло… Хорошо, Жан-Полю удалось избежать подобной участи. Он жив и выглядит как огурчик. А ведь вчера, одурманенная алкоголем, я вполне могла бы причинить некоторый вред его здоровью, например порубить в капусту тесаком.
— Успокойтесь, — невозмутимо ответил Жан-Поль и налил себе ещё кофе. — Vous étiez formidable[3].
— Материтесь, да?
«Формидаблем» каким-то ругается… Почти формальдегидом обзывает. Я вдруг вспомнила, что инспектор Фалардо тоже повторял это слово, когда я бушевала в его кабинете и грозилась разворотить к чёртовой матери весь город, если они не найдут мою дочь…
По-английски «formidable» означает «грозный, пугающий, чудовищный». По-французки, наверное, то же самое. Вот какого Жан-Поль обо мне мнения. Интересно, что же я вчера натворила?
— Ленусик, вам не о чем волноваться.
— Ленусик? — удивилась я. — Вот даже как вы заговорили!
— Вы сами вчера мне назвали сто двадцать вариантов вашего имени. «Ленусик» мне понравилось больше всего.
— Не помню, ничего не помню.
Похоже, незаметно подкралась старость… Раньше я могла без последствий выпить целую цистерну. А сейчас с одной рюмочки развозит, как деревенскую дорогу после дождя!
В расстроенных чувствах я завалилась обратно в кровать, но пролежала среди подушек недолго. Спустя минуту подскочила, обмоталась простынёй и понеслась в ванную комнату.
Вчерашний день остался в прошлом, наступил новый, поэтому хватит ныть. Ныть и мечтать — занятия для неудачников, а я предпочитаю действовать. Тем более что утро началось с хорошей новости о подписанном контракте.
* * *
В девять вечера мы вновь подошли к дому с розовыми ставнями. Даже и думать не хотелось о том, что встреча с Шанталь по какой-то причине сейчас не состоится. Или состоится, но девушка не скажет нам ничего нового. Тогда наши поиски зайдут в тупик. Жан-Поль опять предложит вернуться в Монпелье и сдаться полиции…
Весь день я трудилась в поте лица — сидела в Интернете.
Наш уютный средневековый отель предоставлял wi-fi-доступ, но какой в нём толк, если мой ноутбук остался лежать в полицейском участке? Администратор сменился, теперь это была хорошенькая черноглазая мадемуазель. Ловко использовав чары Жан-Поля и его мастерство обольстителя, я уговорила девушку мне помочь. Мы работали в паре, как два мошенника: француз заливался соловьём, а я стояла рядом и делала несчастное лицо. Мадемуазель прониклась горем русской бизнесвумен, оставшейся на чужбине без средств коммуникации, и вскоре раздобыла для меня ноутбук.