Через месяц Вика опять сделала поползновение в сторону обтягивающих платьев и вновь получила по кумполу. Да, я люблю командовать и делать замечания. Как сказал Генри Форд: «Все можно сделать лучше, чем это делалось до сих пор». Я живу именно по этому принципу, а другие — нет. Поэтому имею моральное право раздавать ценные указания и репрессировать непослушных. Результат: подчинённые жалуются, что их начальница — помесь бульдозера с бульдогом. Сначала раздавлю в лепёшку, а потом ещё и косточки обглодаю… Чего только не придумают эти лоботрясы! Елена Владимировна им, видите ли, не нравится. Зато хорошую зарплату получать они не против.
Единственный человек, избежавший участи быть мною раздавленным, — моя дочь. С ней я превращаюсь в мёд и патоку.
Мой любимый дружочек…
Инспектор Фалардо намекнул, что я — мать-деспот, мол, поэтому ребёнок от меня и сбежал. Но откуда ему знать? На самом деле я, напротив, слишком добрая, заботливая и деликатная мамаша. Может быть, именно поэтому сейчас и приходится метаться по Франции в поисках пропавшей дочери. Была бы я с Наткой построже, она побоялась бы устроить мне такую нервотрёпку.
…Если я не обратила внимания на девушку с чемоданом, то Жан-Поль на всякий случай забросил крючок.
— Шанталь, — тихо позвал он.
И сработало! Красотка тут же остановилась и вопросительно посмотрела на нас. Удивительно, но это она и была — Шанталь, девушка, устроившая концерт в воскресенье на площади Форума.
Я опять имела счастье наблюдать за работой опытного обольстителя: две минуты разговора — и Шанталь уже задорно хихикала, смущённо хлопала ресницами и кивала в сторону дома с розовыми ставнями, приглашая заглянуть в гости.
Что он ей такое говорил? Впрочем, таким голосом и на таком языке достаточно перечислить элементы таблицы Менделеева, чтобы дрогнуло сердце любой барышни.
Я заслушалась.
— Шанталь время от времени поёт на площади Форума, подыгрывая себе на гитаре, — повернулся ко мне Жан-Поль. — Она вовсе не профессиональная певица, поёт просто для души.
— Наверное, хорошо поёт, раз её до сих пор не закидали помидорами.
— Шанталь работает в отделении международного банка, и нудная офисная работа её угнетает. Пение — это отдушина.
— Безумно за неё рада, — сказала я. — Дорогой Жан-Поль, надеюсь, вы не забыли, что мы ищем детей, а не проводим социологический опрос на тему «Устраивает ли меня моя жизнь?» Вовсе не обязательно выяснять у этой хорошенькой куклы столько ненужных подробностей.
Жан-Поль на секунду недовольно поджал губы, а затем снова обратился к Шанталь. Та деловито кивнула, достала смартфон, поискала что-то и протянула нам гаджет. На экране мы увидели нашу парочку. Этьен и Натка сидели за столиком на террасе кафе и безмятежно улыбались фотографу.