Монк невольно улыбнулся.
– Кухарка? Вы полагаете, миссис Боден могла ошибиться насчет своего ножа?
Эстер уловила его иронию, но взгляд ее потеплел лишь на миг.
– Нет… Я так не думаю. Если она сказала, что это ее нож, значит, так оно и есть. Да и откуда мог взяться другой? В доме не было чужака. И сам нож нисколько не помогает нам найти того, кто его взял.
– Мэри?
Эстер задумалась на миг.
– Она склонна к решительным суждениям, но совершенно некритична. Я не выношу людей, которых можно быстро переубедить, а она именно к ним и относится. Она вполне может без злого умысла повторить чьи-либо слова.
– Это насчет пеньюара Октавии?
– Нет, конечно, нет. Кроме того, она была не единственным свидетелем, утверждавшим, что это пеньюар Октавии. Вы же сами, когда нашли его, спрашивали Араминту, и она вам ответила, что в ночь убийства Октавия надела тот самый пеньюар. Я думаю, что и Лиззи, старшая прачка, тоже его опознала бы. Кроме того, кому бы он ни принадлежал, но перед смертью Октавия была именно в нем, бедняжка.
– Роз?
– Ах… Вот тут чуть сложнее. Сначала Персиваль вскружил ей голову, а потом Роз ему наскучила. По ее словам, он собирался на ней жениться, но на самом деле вовсе не имел такого намерения. У нее были серьезные причины желать ему неприятностей. Думаю, досада ее была так велика, что она и впрямь могла подвести его под виселицу.
– Для чего ей было достаточно солгать…
Монку с трудом верилось, что женщина, пусть даже и обманутая, может зайти в своей ненависти так далеко. Убийство Октавии, скорее всего, совершалось под горячую руку, в припадке страсти и злобы, после резкого отказа, но вряд ли было обдумано заранее. Однако от предположения, что прачка могла из женской мести хладнокровно отправить на виселицу бывшего возлюбленного, по спине невольно пробегал холодок.
Эстер видела, что Монк сомневается.
– Возможно, Роз сама не понимала, чем все это кончится, – пояснила она. – Просто одна ложь влекла за собой другую. Сначала Роз хотела лишь попугать Персиваля, как это делала Араминта с Майлзом, а затем события повернулись так, что назад дороги уже не было. – Эстер еще раз пригубила напиток. Шоколад был превосходен, но в доме сэра Бэзила она понемногу начала привыкать к вкусной еде. – Или Роз всерьез полагала, что Персиваль виновен, – добавила она. – Некоторые люди, сами того не замечая, искажают правду, подгоняя ее под ответ, который им кажется верным.
– То есть она лгала относительно характера Октавии? – продолжал гнуть свое Монк. – И леди Мюидор права? Роз могла поступить так из ревности. Ладно. Допустим, что Роз лгала. А как насчет дворецкого Филлипса? Он подтвердил все, что говорили о Персивале другие.