Ленивое движение мысли перебили две смутных тени, появившиеся у входа в пещеру. Резко впрыснутый в кровь адреналин мешал трезво мыслить, я вскочил, натягивая штаны. Уже в следующую секунду тени материализовались в лёгкого на помине Прохора и величественную, как жрица древнего культа, Пелагею.
— Извините, мы тут… отдыхали, — пролепетал я, смущённый своим нелепым видом.
Женщина отвернулась, снимая объёмистый заплечный мешок и давая мне возможность привести себя в порядок.
Митька, в отличие от меня, отнёсся ко всему проще — действительно, в каком ещё виде можно застать спящих людей. Он сначала поздоровался с пришедшими за руку, а потом не спеша оделся.
— Как ты узнал, что мы тут? — спросил я Прохора, удивлённый его эффектным появлением сразу вслед моим мыслям.
— Каким бы я был лешим, если б не знал, что у меня в лесу делается, — абсолютно серьёзно ответил Прохор. — А ты опять спешишь. Давай сначала проверим, чо там Пелка прихватила, а потом уж будем разговоры беседовать.
Прямо на полу между бассейнами на белой простыне уже был накрыт стол. В самом центре среди закусок стояла бутылка самогона, а я поставил рядом более спокойный вариант, изготовленный в Финляндии.
Кто-нибудь может подумать, что я без водки за стол не сажусь. Ну, не так это. Просто — какие гости без бутылки? Мы ж не за границей, чтоб пить кофе при встрече.
Завтрак проходил в полном молчании, если не считать коротких — «Будем» перед очередной рюмкой и одобрительного рычанья — после.
Когда мы закончили, Пелагея сложила в мешок всё, что ещё можно было использовать, а остальное завернула в простыню и тоже убрала. Становилось понятным, каким образом в подземелье в течении всех долгих лет существования не видно было и следа посещения его людьми.
— Я тут для митькиного трактора присмотрел, где запчасти снять, — сказал Прохор, поднимаясь. — Итить щас надо — на другом краю леса. Как раз к темноте поспеем.
— А зачем непременно красть, — наивно спросил я. — Наверняка эта старая рухлядь списана. Вам её и так отдадут.
— Молодой ты, жизни не понимаешь. Как говорится: «Чем просить и унижаться, лучше сп…дить и молчать», — сказав это Прохор повернулся к Митьке, ожидая, когда тот соберётся. — А с тобой Пелка останется, вам есть о чём поговорить.
Хряк, наконец, оделся, и они с Прохором растворились в тёмном проходе.
— Пойдём. Лабиринт пришёл.
Я вздрогнул от неожиданно раздавшегося голоса до сих пор молчавшей Пелагеи.
— А я и не помню, где его видел, для меня всё подземелье, как лабиринт.
Я действително не знал, где мы с Трит видели этот таинственный коридор.