Паша опять встречал меня в дверях, как почётного гостя.
— А где твой дружок? — с порога поинтересовался Зарин, догадываясь, что биржевые успехи связаны не со мной.
— Он серьёзно приболел. Что-то с головой. Так что придётся всё пока отложить до его выздоровления, — озвучил я свой вариант развития событий. — За оплату не беспокойся, всё остаётся в силе до конца действия договора, а там, глядишь, и человечек мой поправится.
— Какой разговор?! Я и не сомневался. Просто узнал, что у вас всё встало, и решил поинтересоваться: не случилось ли чего? Ведь мы с тобой как никак люди не посторонние…, - по лицу Зарина было видно, что он не поверил ни одному моему слову. — А чего не позвонил ни разу? Ведь обещал.
— Да занялся вот общественной деятельностью, в экологию ударился: в родных краях в организации заповедника участвую, — я практически не врал, поэтому говорил спокойно и, как мне казалось, убедительно. Точно подмечено у Михаила Афанасьевича Булгакова: — Правду говорить легко и приятно.
Поболтав о том — о сём, Паша опять попытался пробить меня, но я совершенно честно объяснил ему, что никакого отношения к бирже не имею, поэтому не смогу ответить ни на один из специфических вопросов.
— А может — ты сведёшь меня с командой? — он перешёл в прямую атаку. — Будешь в доле, мы же друзья.
— Какие проблемы! Вот Дмитрий немного оклемается, вы и поговорите.
Поняв, что кавалерийский наскок не удался, Зарин решил взять тайм-аут:
— Ну ладно, Сашок, я тебя заболтал, а ты прямо с дороги. Давай завтра пересечёмся где-нибудь. Ты на выходные в Москве?
— О кей, Паша. До завтра, — я с облегчением распрощался с ним и отправился проведать свою совсем заброшенную квартиру.
Но сегодня, похоже, был не мой день: позвонил Незнамов. С ним было связано много непонятного: откуда-то он знал про буквы из лабиринта, плюс зловещее существо, сопровождающее его.
Все попытки послать к нему бола оканчивались неудачей. В линиях связи, которыми Андрей Михайлович пользовался, имелся непонятный разрыв, и болы возвращались из этой точки не солоно хлебавши. Поэтому у меня не было насчёт него никакой дополнительной информации, кроме официальной. Большой человек с огромным влиянием — вот и всё, что я о нём знал.
— Приветствую вас, дражайший Александр Васильевич! — голос Незнамова, как всегда, был ровным и доброжелательным. — Как вы себя чувствуете?
— Да вот коленки слегка трясутся от столь высокого внимания, а так ничего, — ох и не нравился мне этот звонок.
— Как здоровье Екатерины Владимировны? Осталось хоть немного её несравненного клюквенного варенья? Хочу выведать у неё секрет приготовления.